— Чего тебе? — грубо спросил он.
— Мне нужен жрец храма по имени Тарос. Знаешь ли ты такого?
— Знаю, но кто ты такой? Думаешь, жрец пожелает тебя принять? Или в храме вот так просто увидеть кого угодно? Это храм великого Птаха! И что тебе нужно от жреца?
— Как много вопросов задаешь ты, почтенный служитель. Я лишь спросил тебя как мне увидеть Тароса.
— А я спросил тебя кто ты такой? Время сейчас неспокойное. Город в осаде и по приказу принца нужно соблюдать осторожность.
— Я торговец из Буто и осада задержала меня в городе. Почтенный младший жрец Тарос знает меня, ибо я много раз жертвовал на храм и много чего доставлял по заказам храма.
— Так ты торговец?
— Да, но сейчас во время осады и в ожидании штурма я оделся попроще. Сам понимаешь, что значит привлекать внимание в такой час, почтенный служитель. Пойди и скажи про меня Таросу, и я отплачу тебе.
— Как твое имя?
— Мени, почтенный. Торговец Мени. Помоги мне и ты не пожалеешь про это. Я совсем не враг.
— Ты выглядишь как воин, а не как торговец, почтенный Мени. Твои руки похоже привыкли к оружию, — подозрительный служитель снова окинул взглядом фигуру незнакомца.
— Торговец в наше время и должен быть воином. Так ты сообщишь обо мне жрецу Таросу?
— Хорошо. Пойдем во двор храма, и там я покажу тебе, где подождать. Но если жрец разгневается на меня…
— За это можешь не беспокоиться, почтенный служитель Птаха!
Во внутреннем дворе храма, расчерченном широкими тенями высоких квадратных колон было много людей. Это были служители храма, младшие жрецы, и пришедшие сюда просители.
Среди просителей были несколько чиновников в богатых юбках. Их торсы были обнажены по здешней традиции, где нательные рубахи носили редко и в основном жрецы. Плотные парики ниспадали им на плечи и их шеи украшали ожерелья.
Рядом с чиновниками стояли несколько офицеров армии принца Аменемхета и несколько торговцев.
Они оживленно обговаривали сложившееся положение.
— Под стенами армия Эвиб-Ра.
— И какая армия. Умерший фараон никогда не собирал таких сил, даже когда армия выступала в Нубию. А у нашего принца всего ничего войск.
— Но мы за стенами города. И скоро к нам подойдут номархи соседних номов.
— Подойдут ли? Сомнительно!
— Это слово нашего наместника.
— Но нам ранее говорили, что фараон не посмеет выступить против Мемфиса. И также произносили слова "слово наместника". Но армия Эвиб-Ра под стенами города.
— Под стенами, но не в городе.
— Знать бы, где она будет завтра. Под стенами или за стенами…
Место действия: Город Иттауи, "соединяющий обе земли" — столица Верхнего и Нижнего Египта. Мастерская бальзамировщиков фараона.Рои передал архитектору Сенусертаху тело принцессы плотно завернутое в ткань. Тот приказал своим рабам принять тело и отнести его к носилкам.
— Все сделано как договаривались, Сенусертах.
— Я помню свое обещание, Рои. Клянусь, что заказов у тебя теперь будет больше чем у кого бы то ни было.
— Но ты обещал мне больше.
— Будет и это. Но такие дела не делаются сразу, Рои. Подожди немного и новый фараон поднимет тебя выше других. А благодарность моего дома тебе будет больше, чем ты сможешь ожидать.
— Я верю тебе, архитектор. Ты честный человек.
— А как тело что заменит принцессу?
— Все идет так как нужно. Тело в процессе бальзамирования и будут готово к сроку. И потом никто не узнает, что настоящая принцесса осталась жива. Про это знаем я и ты. Все остальные бальзамировщики считают, что тело умершей принцессы будет погребено в пустыне, как требует древний ритуал.
— Ты сумел обмануть всех.
— Как и ты, Сенусертах. Решиться на такое мог далеко не каждый. Яд богини Сехмет. Кто бы мог подумать!
— Я и сам бы при жизни моего повелителя фараона Аменемхета III и подумать про такое не мог бы. Но после его смерти многое стало возможно.
— Да, наш фараон многое желает изменить в стране Кемет. Выдержит ли она?
— Страна Кемет многое выдержит, Рои…
Место действия: Мемфис. Осада.Жрец храма Птаха в Мемфисе Тарос сразу же понял, кто пришел к нему. Хотя они давно не виделись, но он знал, что его брат среди сторонников Эвиб-Ра.
Он сразу же вышел во двор храма и сам увел пришедшего к себе, приказав служителю молчать об этом.
Встреча братьев была сухой и сдержанной. Никто бы не смог догадаться об их родстве. Можно было подумать что это просто знакомые и, причем, знакомые не близкие.
Но когда и тяжелые двери были закрыты на засов и они остались одни, все изменилось.
— Адах!
— Тарос!