— Привет. Кофе! Или я умру прямо тут!
Грен сам принес поднос с джезвой, чашкой, сахарницей и сливочником в гостиную, поставил на столик перед Роджином. Тая подняла взгляд от книги на Роджина, посмотрела на него испытующе. Дракон налил себе кофе, добавил сливок и сделал несколько торопливых глотков. С наслаждением закатил глаза.
— Вечный Хаос! Ненавижу официальные мероприятия! — Роджин глотнул ещё кофе, заметил Таю и помахал ей свободной рукой. — Уф!
— Угощайся, — сказал Грен. — Что-нибудь к кофе? Тая, это Роджин. Роджин, это Тая, наша приемная дочь.
— Рад знакомству, — кивнул дракон. — Нет, кофе достаточно. Надо было понизить градус пафоса. — Он прикончил кружку ещё тремя глотками, с сожалением поставил её на столик и повернулся к Грену. — Я слушаю.
— Посмотри на Таю, — попросил Грен.
Рождин дёрнул ухом, нахмурился на мгновение, потом развернулся к девочке.
— Здравствуй. Ты тут давно?
Туу-Тикки села рядом с девочкой, приобняла ее за плечи.
— С пятницы, — сказала Тая.
— А сегодня какой день недели? Там, откуда я пришёл, неделя из одиннадцати дней.
— Понедельник, утро, — ответил Грен. — Мы еще практически ничего не успели. Да и Тая была не в том состоянии, чтобы что-то предпринимать.
— Я читала, — возразила Тая. — И у меня был первый урок игры на гитаре. Я училась ее настраивать.
— С пятницы по понедельник, — Роджин прищурился. — Леди Туу, вы мне мешаете. Я понимаю ваше желание защитить и ободрить, но это излишнее. Тая, я не стану тебя касаться и даже не буду подходить ближе. Ты сможешь ответить на мои вопросы, а потом встать и пройти несколько шагов?
Туу-Тикки напоследок легонько сжала плечи девочки, встала и сказала:
— Когда закончите, поднимись к себе, Тая. Я подобрала для тебя несколько платьев на выход.
Она ушла. Тая проводила ее взглядом. Потом посмотрела на Роджина и кивнула.
— Отлично, принцесса, — кивнул дракон. — Сколько тебе лет?
— Тринадцать. Через два месяца будет четырнадцать.
— Для твоего дома — ты совершеннолетняя? У тебя есть супруг?
— Нет, я несовершеннолетняя. У меня нет супруга. Мне же не восемнадцать.
— В некоторых странах в двенадцать женщины уже замужем, — ответил Роджин. — Давно у тебя плохое зрение? Оно постепенно портилось или от травмы головы?
— Нет, оно позже начало портиться. Сотрясение мозга у меня было в семь лет. Два раза. А хуже видеть я начала в одиннадцать. Ну, я заметила это в одиннадцать. Сначала только левый глаз, а потом и правый. А как вы узнали?
— Ты щуришься и смотришь не в глаза, а чуть в сторону. Ты занималась каким-то видом спорта?
— Плаванием. И еще танцами, но у меня очень плохо получалось. А плавание я бросила.
— Для твоего роста и твоего мира — ты высокая девушка?
— Не очень. На физкультуре я в середине линейки.
— Хочешь научиться ездить верхом? Тут держат лошадей.
— Очень хочу! — обрадовалась Тая. Посмотрела на Грена. — Это правда можно? Я всегда хотела!
— Конечно, можно, — с легким удивлением ответил тот.
— Хочешь научиться защищать себя? Без оружия, используя силу противника. Или тебе больше понравилось бы, чтобы тебя кто-то защищал?
Тая задумалась надолго.
— Я не знаю, — сказала она. — Чтобы кто-то защищал — это здорово. Но защищаться самой — это тоже здорово. Это как каратэ? Как в «Не бойся, я с тобой»? А разве девочек такому учат?
— Принцесса, я не знаю, что такое «не бойся, я с тобой», — улыбнулся дракон. — Это такая история?
— Да. Там драки. Хорошие люди против плохих. И еще песни, красивые.
— Вот как. Я имел в виду айкидо. Грен, здесь существует айкидо или джиу-джитсу?
— Айкидо, — ответил Грен. — Наш сын, Оуэн, ты его видел, занимался, и очень плодотворно. Сейчас сам преподает.
— Оуэн вырос? — на мгновение удивился Роджин. — Сколько лет тут прошло? Хотя не важно. Тая, Грен покажет тебе в компьютере, что я имею в виду. И, конечно, девушек этому учат. У тебя есть полное право защищать себя.
Тая отвела взгляд.
— Оуэну уже двадцать восемь, — ответил Грен. — А Лерою двадцать девять. Они давно взрослые мальчики.
Дракон моргнул, шевельнул левым ухом.
— Тая, ещё несколько вопросов — и я перестану тебя мучить. Ты старший ребёнок в семье?
— Да. У меня есть младший брат Гоша, ему семь.
— Твоя мать — старший ребёнок в семье?
— Единственный. У нее был еще брат, но он умер совсем маленьким, у него даже имени не было.
— Какие у тебя были обязанности по дому?
— Ну… Следить за братом, ходить в магазин, стирать, убирать, готовить, гладить белье, мыть окна. Все, что мама скажет. Я все делала.
— И при этом ты где-то училась?
— Да, в школе. Я хорошо училась, у меня только по алгебре и по английскому тройки. Еще я ходила петь в ансамбль, а до этого на танцы и на плавание.
— Хорошо, — Роджин на мгновение прикусил костяшку указательного пальца. — Пожалуйста, встань и пройди до стены и обратно.
Тая послушалась. Двигалась она скованно, сутулилась, не знала, куда девать руки.
— Спасибо, принцесса. Я скажу тебе кое-что, ты можешь не отвечать. И прости, если это причинит тебе боль, — дракон переплёл пальцы рук, опёрся на них подбородком. — Ты в безопасности в этом доме. Ты имеешь право на все твои желания. На все твои мысли, даже самые ужасные. Когда ты что-то захочешь, скажи об этом леди Туу или Грену. Если ты о чём-то мечтала, как с верховой ездой, например. Но самое главное — здесь ты в безопасности.
Тая кивнула, всхлипнула и убежала наверх по правой лестнице. Грен проводил ее взглядом и сел напротив Роджина.
— Насколько все плохо? — спросил он.
Роджин некоторое время молчал. Грен чувствовал, как от дракона пышет сухим жаром, как от костра. Потом тот справился со своим гневом и заговорил.
— Имейте в виду возможность попытки суицида в течение первого года жизни в этом доме. В общем — регулярное насилие, сексуальное насилие со стороны старшего члена семьи. Ребёнок на позиции взрослой женщины лет, не знаю… С семи? Личные защиты отсутствуют. В смысле — взломаны. Какое-то серьёзное нарушение с родовой историей. По женской линии. Скрытый голод. Она рисует? Поёт? Или только читает?
— Поет, и хорошо поет, — сказал Грен. — Что мы можем предпринять… и что я могу сделать с ее родителями? Для меня немыслимо оставить ситуацию вот так.
— Поёт — это хорошо. Пусть поёт. И лошадок, — дракон зажмурился, потёр переносицу. — Психотерапевт с опытом сексуальных травм детства. Есть тут такие специалисты? А, вот что — в обязательном порядке ей нужны обязанности по дому, простые и понятные. И чёткие границы, за которые вы не будете заступать. Не входите в её комнату, если она сама не позовёт. Ну, объясните ей это сперва. А родители, — Роджин поморщился, как от зубной боли, — оставь. Наша фантазия слишком бедна. Но ты, как её опекун, можешь сделать кое-что, — дракон оскалился. — Во-первых, обратиться с официальным протестом и требованием виры к её сопровождающим. Во-вторых, ты можешь добраться до её мира и обратиться к основательнице её рода с требованием передачи силы, минуя мать и бабушку. И бонусов, бонусов. Она из какой страны? СССР? Россия?
— СССР. Как я найду основательницу ее рода?
— Найди её мир. Захвати с собой прядь волос. Как девочка сама себя называет? Не паспортное имя, а внутреннее имя, понимаешь разницу?
— Таюшка. Жеребенок.
— Вот, приходишь в тот мир, даже не обязательно в исходную страну, берёшь прядь волос, более-менее активный перекрёсток — и говоришь: я, такой-то такой-то, опекун такой-то женщины, взываю к первой матери её рода по праву защиты и помощи. Дальше излагай свои требования. Ну и заверши как-нибудь понятно, что ты закончил речь. Всё, дальше она сама тебя найдёт.
— Спасибо, — кивнул Грен. И вздохнул. — У нас все дети в той или иной степени с проблемами, но вот чтобы так…