— У вас мальчики были. С девочками всё гораздо хуже, — мрачно сказал дракон. — Я последнее рождение на Земле жил женщиной в России, уж можешь мне поверить…
— Верю, — вздохнул Грен. — А каких бонусов я могу потребовать для Таи?
— Требуй наиболее подходящих ситуации. Вот такой фразой. Мы ограничены в видении ситуации, а так вероятности сложатся. У вас тут есть глобальная сеть? Интернет?
— Да, конечно.
— Найдите в сети материалы для родителей таких подростков, в смысле — переживших сексуальное насилие. Наверняка есть онлайн-консультации. Чтобы пока вы ищете оффлайн-спеца, не натыкали её палочками случайно. Ну и имейте в виду — она жила дома под очень жёстким прессингом, — дракон протянул руку и сжал предплечье Грена, — вот так примерно. Сейчас её выбросило в пространство без давления. У неё нет возможности компенсации, психика их не создала. Создайте ей ограничения, а то она взорвётся.
— Я понял, — сказал Грен. — Спасибо тебе.
— Было бы за что, — пожал плечами Роджин. — А, ещё — у вас тут бывает старший из стаи Сефиротов?
— Заглядывает время от времени.
— Его супруг хороший генетик и физиолог. Пусть возьмут у неё кровь и волосы и соберут витаминный и микроэлементный комплекс. У неё скрытый голод, а столько фруктов и рыбы человеку не съесть, — дракон поднялся. — Вопросы?
— Позвоню ему сегодня же, — кивнул Грен. — Нет, спасибо. И спасибо за помощь. У меня душа болит об этой девочке.
— На здоровье, — Роджин помолчал. — Я понимаю. Сейчас она в шоке, как пройдёт шок, начнётся обострение. Вас ждут сложные дни. Тем более, физическому контакту со взрослыми она не доверяет. Если будет совсем плохо, позовёшь меня — я её усыплю.
— Спасибо, — повторил Грен. — Туу-Тикки хочет показать ее врачам — зубы и все остальное. У Таи что-то болит, настолько давно и постоянно, что она привыкла. Надо выяснить, что.
— Да, — кивнул дракон. — Удачи.
Он подошёл к зеркалу, положил ладонь на стекло. Мгновение — и отражение изменилось.
========== Глава 8 ==========
Туу-Тикки ждала Таю в ее комнате. На застеленной кровати лежали платья — четыре: золотисто-коричневое, синее, аквамариновое и бежевое. Все платья были схожего кроя, из-под подолов выглядывало кружево нижних юбок, кружевами были украшены воротники и манжеты.
— Выбирай, какое наденешь сегодня, — сказала Туу-Тикки, когда девочка вошла. — Они все твои. Они, конечно, не новые, но почти не надеванные, и подойдут тебе по размеру — мы же с тобой почти одного роста. И они не требуют точной посадки по фигуре. Это вариации на тему бохо-стиля, он уже много лет в моде.
Тая стояла и просто смотрела на платья. Не считая школьной формы, у нее до этого было только одно платье — синее, клетчатое, его отдала соседка. Тае оно было великовато. Но она его часто носила. Просто потому, что особого выбора не было. Эти платья были совсем другие. Кружева, насыщенные цвета, незнакомые ткани… Она подошла к кровати и взяла за рукав синее. Цвет был глубоким-глубоким, очень красивым, а кружева — голубыми.
— Вот это, — сказала она.
— Хорошо, — кивнула Туу-Тикки. — Остальные я повешу в шкаф. Держи, — она протянула девочке коробочку с колготками. — Туфли, конечно, не очень подходят к этому платью, но мы купим новые. Одевайся. Я буду ждать тебя в гостиной.
Туу-Тикки вышла. Тая стала переодеваться. Сначала она надела колготки. Тонкие, невесомые, прочные, цвета загорелой кожи. Таких Тая еще не носила. Мать переделывала ей из детских колготок хлопковые ажурные, но это было не то. Эти колготки были взрослые. Тая надевала их очень осторожно, боясь порвать.
Платье на мягкой хлопковой подкладке ласково льнуло к телу. Оно было свободным, без пояса и тесного лифа. Тая поправила воротник, одернула манжеты, посмотрелась в зеркало. В этом платье она была похожа на куклу. Но это было хорошее сходство. Подол доходил до колен, рукава приоткрывали запястья. Тая зашла в ванную, еще раз причесалась и спустилась вниз.
Туу-Тикки, в длинной золотистой юбке в пол и ярко-белом узорчатом пуловере, ждала ее у камина. Она протянула девочке коричневую замшевую сумочку с бронзовой пряжкой.
— Держи, — сказала она. — Это тебе. Внутри — твои карманные деньги на эту неделю.
Тая заглянула в сумочку, достала пять бумажек. Они были зеленоватые, с портретом какого-то мужчины на одной стороне и картинками и надписями с другой. Надписей Тая не поняла. Но поняла номинал — десять долларов США.
— Спасибо, — выдавила она.
— Пойдем, — предложила Туу-Тикки.
Ее машина — зеленый, как жучиные надкрылья, «тесла», — уже ждала перед гаражом. Тая села на переднее пассажирское сиденье. Туу-Тикки показала ей, как пристегнуться. Тая волновалась, как перед дальней поездкой. И немного боялась.
— Нам долго ехать? — спросила она.
— Минут двадцать, — Туу-Тикки вывела машину за ворота и поехала вниз, к улице. — Салон называется «Кларисса», стричь тебя будет мастер по имени Мелинда. Она специализируется на подростках. Она же расскажет, как ухаживать за волосами.
— Но я ничего не пойму, — испугалась Тая.
— Я тебе потом объясню. Держи, — Туу-Тикки протянула Тае свой телефон. — Там в заметках список вещей, которые мы тебе купим. Выбирать вещи будешь сама. Да, и ты можешь выбрать в магазине любые пять предметов сверх списка, это будет подарок на новоселье.
Тая начала осторожно тыкать в сенсорные кнопочки. По ошибке сунулась в список исходящих, напряглась. Туу-Тикки показала ей, как вернуться к главной панели.
— Вот тут заметки, — она ткнула в иконку с блокнотом. — Тут по-русски.
Список оказался длиннющим. В нем была и одежда, и обувь, и белье, и купальники, и телефон, и неведомая «персоналка», и непонятная уходовая косметика.
— Проверь, я ничего не забыла? — попросила Туу-Тикки.
— Кажется, нет, — неуверенно сказала Тая. — А почему джинсов — три штуки?
— Думаешь, мало?
— Много!
— В самый раз. Одни носить, одни в стирке, одни на всякий случай. Да и рвется одежда же. Насчет платьев и юбок — посмотришь, что есть в магазине, выберешь сама.
— Я не умею выбирать одежду.
— Заодно и поучишься.
— А почему так много колготок?
— Ну так они рвутся еще быстрее, чем джинсы, нужен запас. И потом, они разные — цвета, узоры. Мало ли что тебе понравится.
— А как выбирать лифчики? Я не знаю.
— Помнишь, я снимала с тебя мерки? Потом посмотрела по таблице. У тебя размер лифчика — семьдесят пять Б, их и будем смотреть. Размер остальной одежды у тебя XS, самый маленький из взрослых. Размер ноги — шестой. Размер колготок — двоечка. Отсюда будем плясать. Но все равно придется примерять, потому что у разных производителей размерные линейки отличаются. Маркировка может быть одна и та же, а реальный размер — разный.
Тая кивнула и вернула телефон.
— И в магазинах точно все будет? — не поверила она.
— Конечно, — удивилась Туу-Тикки. — А, понимаю. Нет, в здешних магазинах всегда все есть, не в одних, так в других. Мы поедем сначала в большой супермаркет для детей и подростков. Он называется «Неверлэнд». Как страна Небывальщина в «Питере Пэне». Ты читала «Питера Пэна»?
— Да, один раз. Брала в библиотеке.
Туу-Тикки проехала по улице, отыскивая место для парковки. Нашла, остановила машину и сказала:
— Мы почти на месте. Пойдем.
Салон красоты оказался большим, ярким, хорошо освещенным, с экранами, на которых вышагивали по подиумам длинноногие красотки в странных нарядах. Тая ссутулилась, понимая, что она совсем не похожа на этих красоток в телевизоре, но Туу-Тикки этого словно не заметила. Девушка-азиатка за стойкой у входа улыбнулась, что-то сказала Туу-Тикки. Та ей ответила. Потом откуда-то из глубины вышла высокая мулатка в черном фартуке, по карманам которого были распиханы ножницы, расчески, заколки и еще что-то непонятное. Она тоже улыбнулась и поманила Таю за собой. Тая нерешительно пошла. У нее повлажнели руки и неприятно сжималось в животе.
Она помнила парикмахерские, в которых ей доводилось бывать. Кафельные или выкрашенные масляной краской стены, картинки из журналов, кресла из ободранного дермантина, неприятный запах, духота, зеркала с облетающей амальгамой, толстые тетки в замызганных халатах. Здесь было не так. Большое светлое помещение с огромным окном на улицу, зеркальные стены, странной формы белые и черные кресла, выложенный красивыми плитками пол, экраны на стенах, что-то тихо бормочущие на английском, незнакомая музыка, красивые парикмахерши.