Она обнаружила, что Фрэнки не только может вертеть головой — у нее сгибались локти и колени, вращались кисти рук.
— Да. Это моя коллекция, — с гордостью сказал Лерой. — Тут до самого дна девочки, вон в той коробке — девочки и мальчики, а в третьей — мебель и Школа Монстров.
— Но ты же мужчина, — не поверила Тая.
Лерой серьезно посмотрел на нее.
— Ну и что? — спросил он. — Мама с папой никогда не были против того, чтобы я играл в куклы. Мне это всегда нравилось. Я и сейчас играю, просто куклы у меня другие — большие шарнирные БЖДшки. Приедешь в гости — покажу. Я в Пасифике живу.
Тая достала из коробки еще одну куклу. У той были черно-розовые волосы и красное сердечко на розовой щеке.
— Это Дракулаура, дочь Дракулы, — сказал Лерой. — Она вампир-вегетарианец. Про них всех есть мультфильмы, их я тебе тоже отдам. Как только вспомню, где диски. — Он огляделся. — А, точно, в той коробочке. Диски и книги про них. Я сам все запрятал, когда переехал в свой дом. Думал забрать, да так и не забрал. Наверное, они все ждали тебя и не хотели переезжать.
У Таи не укладывалось в голове, что этот высокий сильный мужчина играл — и играет! — в куклы. У нее самой — так получилось — кукол не было. Ну то есть были когда-то, но давно. И вообще она предпочитала машинки, книги и велосипед. А тут их были десятки. Лерой вынимал их из коробки, приглаживал волосы, усаживал и рассказывал про каждую куклу. Потом он вынул пачку тонких черных книжечек — кукольных дневников. Тут были призраки, оборотни, роботы-девочки, вампиры, мумии, египетские принцессы, кошки — кто угодно. Тая поверить не могла, что он отдает ей их всех.
Пока Тая знакомилась с куклами, Лерой начал быстро и сноровисто собирать Школу Монстров — странное перекошенное здание из мрачно-серой пластмассы. Тая тем временем нашла кукольные расчески и принялась причесывать коротко стриженную Тораляй с длинным оранжевым кошачьим хвостом.
— Родители никогда не были против моего увлечения куклами, — объяснял Лерой. — Ну, приемные родители. Отчим так был против, и даже очень. Я из-за него из дома и сбежал. Грен меня подобрал и отвез сюда. У меня с собой вещей было — Джек-хохотунчик, я его забрал с собой, когда переехал, и флейта. И фотография отца.
— А меня Туу-Тикки учит играть на гитаре, — похвасталась Тая. — Мне точно-точно можно брать всех кукол?
— Конечно, — удивился Лерой. — Я очень обрадовался, когда Грен сказал, что они взяли дочку. Вот, думаю, будет кому отдать моих девочек и мальчиков. А то они скучают тут. Грустят.
— Я, наверное, никогда не запомню, как их зовут, — Тая окинула взглядом кукол. — Сколько их тут?
— Что-то около сотни. Но они повторяются — их выпускали в разных коллекциях, я некоторых по несколько раз покупал. Вот эта Дракулаура — она из лимитной коллекции, видишь, какое у нее платье? А эта Клодин Вульф, с фиолетовыми волосами — из коллекции «Страх, камера, мотор». Я всегда любил крипи, а это же просто квинтэссенция крипоты. Ты любишь ужастики?
Тая задумалась. Ужастиков она никогда не видела и даже не знала, что это такое.
— Собака Баскервиллей была страшная, — призналась она. — Я даже из дома выходила, так страшно она выла. Но мне тогда было девять лет.
— А сейчас тебе сколько?
— Тринадцать. Почти четырнадцать. Ты тоже из другого мира?
— Да, я с Марса, как и Грен.
— С Марса? — не поверила Тая.
— Да, из той ветки реальности, где освоили Солнечную систему. Относительно этой Земли, можно сказать, из будущего. Но я мало что помню. Мне было десять, когда Грен меня забрал.
— А я из прошлого, — понурилась Тая.
— Ну и что? Ты адаптируешься, мама с папой помогут. Оуэн тоже из прошлого. Это мой брат. Ты из какого года?
— Из тысяча девятьсот восемьдесят пятого.
— А он из начала пятидесятых, и отлично освоился. У тебя все получится, — пообещал Лерой. — В этом доме, с этими родителями — все, что ты только сможешь задумать. Они такие.
— Какие? — не удержалась Тая.
— Ну… — протянул Лерой. — Они все всегда понимают. Даже без слов иногда. И всегда во всем поддерживают. Защищают. И всегда на твоей стороне. Вот честно, у меня было время, когда я думал, что неправильный, негодный — ну, бывает у подростков. Они меня поддержали, объяснили, что я в порядке, просто ну вот такой. Немного не такой, как все, но это не плохо, а просто это я. Когда мне грустно, я всегда приезжаю сюда. Дом — самое лучшее место. У меня есть друзья, но родители все равно самые близкие мне люди. И у Оуэна, сколько я знаю, так же.
— А почему ты называешь их родителями? Мамой и папой? Они же тебе не родные.
Лерой отложил черно-розовую кукольную ванну и развернулся к Тае.
— Они мне ближе, чем родные. И любят меня больше, чем любили родные. Для родной мамы я был обузой, для отчима — лишним ртом, для бабушки и деда — результатом маминой глупости. А Грен и Туу-Тикки любят меня просто потому, что я есть. Такого, как есть. Они никогда не пытались меня переделать. Но всегда помогали стать лучше.
— А твой родной папа?
— Он погиб на войне, когда я еще не родился. Я его и не видел никогда.
— Грустно, — вздохнула Тая. — И ты их любишь — Грена и Туу-Тикки?
— Конечно.
Девочка снова вздохнула.
— Они ко мне хорошо относятся, — призналась она. — Заботятся. Но… я их не люблю. Я скучаю по маме и папе. Возвращаться не хочу, а скучаю.
— Не все же сразу, — качнул головой Лерой. — Ты ведь здесь совсем недавно.
— С позапрошлой пятницы.
— Всего десять дней. Чтобы любовь выросла, ей нужно время. Поверь, Туу-Тикки и Грен будут любить тебя больше, чем кровные родители. И всегда тебя защитят. Это важно. Очень важно, когда кто-то по-настоящему на твоей стороне. Тогда, что бы ни случилось, ты будешь чувствовать себя в безопасности.
========== Глава 18 ==========
Тая неуверенно посмотрела на психотерапевта — довольно молодую светловолосую женщину с короткой стрижкой. Одета женщина была не как врач — серые брюки, бирюзовый пуловер, какое-то украшение на шее.
— Добрый день, — сказала Туу-Тикки. — Тая, это доктор Сильвия Моретти. Доктор Моретти, это Тая Эккенер, моя приемная дочь.
— Здравствуйте, — буркнула Тая.
Ей было не по себе. В голове у Таи все крутились слова Туу-Тикки о том, что о волшебстве в доме Смерти и Возрождения лучше никому не рассказывать, и о Дороге — тоже. Ведь это обычный, неволшебный мир.
— Здравствуй, Тая, — голос у женщины был довольно низкий, напоминающий мурлыканье крупной кошки, но без какой-либо слащавости. — Ты согласна, если мы с тобой познакомимся здесь, рядом с твоей приёмной мамой, а потом пойдём поговорим ко мне в кабинет?
— Ну… да, — качнула головой Тая.
— Хорошо, — Сильвия кивнула в сторону обтянутой светлой искусственной кожей тахты. — Присядем?
Тая оглянулась, послушно села на тахту. Туу-Тикки села рядом. Тая нервно сжала в пальцах сумочку. Протянула пальцы ко рту, тут же опустила — теперь у нее был аккуратный темно-синий маникюр, его не хотелось портить.
— Миссис Шук сказала мне, что ты недавно приехала к ним из другой страны? Что ты жила там с твоими кровными родителями?
— Да, я жила в Молдавии, в Кишиневе, — сказала Тая.
— Там, где ты жила, ты училась в школе и занималась спортом?
— Училась. А спорт я бросила два года назад. Стала очень уставать и часто болеть.
О том, что под предлогом болезни она прогуливала школу, Тая говорить не стала.
— Ты когда-нибудь до этого занималась с психологом или психотерапевтом? Может быть, со школьным психологом?
— Нет. У нас не было школьного психолога, — покачала головой Тая. — Только в клинике. Но я не знаю, это был психолог или психиатр. Мы только один раз говорили.
— Тебе назначали тогда или, может быть, назначили сейчас какие-нибудь лекарства? Антидепрессанты, например?
— Тогда назначали ноотропил. И какие-то лекарства давали в клинике. Мне тогда было десять лет. Мне не говорили, какие таблетки дают и какие уколы делают. А сейчас мне назначили антидепрессанты. Сертралин и паксил.
— Ты их сейчас принимаешь так, как назначили?