— Нет, ты не передумала! — Илька говорил мягко, но настойчиво, — просто тебе надо успокоиться и вспомнить, какая умница наша Лера, как она тебя ни разу не разочаровала, и впредь этого делать не будет.
Он еще долго что-то говорил, вознося Лерку до небес. В некоторых случаях это было откровенное вранье, но Юлька заметно расслабилась от его слов, хотя и продолжала что-то вяло возражать. Лерка, глядя на него в упор, проартикулировала беззвучно "спасибо!". Илька кивнул незаметно и подмигнул.
После ужина прогулялись до Троицкой площади. Лерка достала планшет и зачитывала из Википедии исторические факты, связанные с этим местом. Илька украдкой поглядывал на Юльку. Она выглядела какой-то отрешенной, задумчивой, и он не знал, как относиться к этому. Казалось, будто и не было между ними утреннего всплеска страсти, и Илька больше всего боялся, что Юлька решит, что ей этого не надо. Потому что сам он для себя решил, что ему жизненно необходимо.
Вечерний ветерок оказался неожиданно пронзающим, все замерзли и вернулись в отель, греться. По дороге Максим забежал в супермаркет и догнал их с пакетом мороженого. Они сели в кафе внизу, и пили горячий кофе с холодным мороженым. Молодые отсели, и шушукались, сблизив головы. Лерка негромко смеялась и выглядела совершенно счастливой.
— Эй, — Илька окликнул Юльку почти шепотом, — ты где?
— Здесь, — она улыбнулась неожиданно нежно, и Илька ощутил толчок в груди.
— Тебя что-то беспокоит?
— Почему ты так решил? — Юлька зачерпнула ложкой подтаявшее мороженое и отправила в рот. Одна капля осталась на нижней губе и она ее слизнула, вызвав у Ильки приступ сердцебиения.
— Ты такая задумчивая…
— Знаешь, я вдруг поняла, что недолго мне осталось быть матерью маленькой дочки, — Юлька произнесла это так печально, что Илька моментально забыл о всех своих сексуальных фантазиях и, протянув руку, взял Юлькины руки в свои ладони. — Она как-то неожиданно повзрослела, и я ей уже не нужна.
— Ну и что это за приступ меланхолии? — Илька старался заглянуть ей в глаза, — неужели я должен тебе объяснять, что это неправда, и какой бы взрослой не была Лерка, она навсегда останется твоей маленькой девочкой, а ты — ее любимой мамочкой!
— Я не хочу, чтобы она уезжала, — глухо проговорила Юлька, и в ее голосе послышались слезы, — ужасно не хочу. Как мне с этим жить?!
— Так, ну-ка пошли! — Илька встал, протянул Юльке руку. Так, рука в руке, они и направились к лестнице наверх.
— Мам, вы куда? — окликнула их Лерка.
Илька оглянулся, махнул Лерке рукой и помотал головой, пытаясь объяснить, что пока не нужно задавать вопросов. Лерка кивнула в ответ.
Они пришли в его номер. Илька немного притормозил на лестнице, потому что комната Юльки была направо, а его — налево от входа, но она не выразила желания пойти к себе, и он потянул ее в свою сторону. В номере было сумрачно. Постель оказалась застеленной, очевидно, приходила горничная. Илька, повинуясь мимолетному желанию, приподнял Юльку за талию и усадил на неширокую поверхность туалетного столика, располагавшегося напротив постели. Он провел ладонью по ее лицу, убрав при этом за ухо отросшую челку, взял лицо в ладони и пристально посмотрел ей в глаза.
— Поговорим?
Юлька кивнула.
— Мне очень грустно смотреть, как ты переживаешь. Да, Лерка выросла, но это означает только одно — пора уже посвятить время себе. Я слишком люблю тебя, чтобы принуждать к чему-то. А еще осознаю, что ты — молодая привлекательная женщина, что если ты захочешь, у тебя будут толпы поклонников, поэтому пользуюсь моментом.
На этих словах Юлька улыбнулась, и Илька воспрянул от радости, что она слышит его.
— Я очень не хочу на тебя давить и подталкивать к решениям, которые ты должна принять сама. Поэтому если ты решишься на то, о чем мы с тобой говорили, то ты должна сказать мне об этом.
Он наклонился, и аккуратно и ненавязчиво коснулся губами ее губ. Юлька откликнулась, и он обхватил ее за плечи, перестав сдерживать свой порыв. Они целовались долго, до тех пор, пока Илька не без усилия оторвался от Юлькиных губ.
— Теперь нам осталось только упасть в постель и не вылезать оттуда до завтра, — проговорил он, и Юлькин взгляд был весьма поощряющим, — однако, у нас есть еще дела. Мы же идем в театр, ты не забыла?
Юлька ахнула и соскочила со столика.
— Подожди! — он посадил ее обратно, — пока ты податлива для моих речей, а я так разговорчив, нужно решить все вопросы. Юль, вчера и сегодня я думал не много, можно сказать, совсем не думал. Потому что то, что я скажу тебе сейчас, придумано давно, отшлифовано временем и не изменится никогда. Я хочу, чтобы ты вышла за меня замуж.
Она смотрела на него оторопело, в полутьме только блестели ее зрачки.
— Я не жду, что ты ответишь прямо сейчас, — Илька погладил ее по щеке, — но, надеюсь, романтическая обстановка Санкт-Петербурга подтолкнет тебя к решению.
Илька подхватил ее за талию и поставил на пол.
— Вот теперь можешь идти, — улыбнулся он.
— Ты мне даже слова вставить не дал, — Юлька пихнула его кулачком в живот.
— Хочешь что-то сказать? — Илька присел на стул, облокотился на спинку, подпер щеку кулаком и изобразил лицом живейший интерес.
— Нет! — Юлька отвернулась и подошла к двери, — я хочу пойти переодеться для театра.
— Хорошее желание! — Илька щелкнул выключателем и комнату залил яркий свет, заставивший обоих сощуриться. — жду тебя через полчаса в фойе.
— Девчонки, вы невероятные! — Илька не скрывал восхищения, в то время как Максим щелкал камерой телефона, — потрясающие!
— А то! — Лерка красовалась в восхитительном голубом платье в пол, приоткрывающем спереди стройные ножки. Она соблазнительно выгибалась, стараясь принять более выгодную для фотографирования позу, таращила глаза, надувала губки, и отчаянно командовала, когда ей казалось, что Максим делает что-то не так. — Макс, иди сюда! Лютик, сними нас вместе!
Илька перехватил гаджет из рук Максима.
— Давай, только не обещаю, что будет профессионально. Он начал снимать, не удержался, и навел камеру пару раз на Юльку, терпеливо ожидающую чуть в стороне.
Юлька выглядела не менее эффектно. Ее наряд не был слишком вычурным, но фигура позволяла носить обтягивающие вещи, и она, по настоянию мамы, купила такое платье, не зная, правда, куда его наденет. Поездка в Питер была как раз кстати, и Юлька, сомневаясь, что хоть раз сменит кроссовки на туфли, платье в багаж все же положила. Ей удивительно шел фасон с глубоким вырезом на спине, а насыщенный винный цвет добавлял элегантности.
— Мамуль, иди сюда! — Лерка соскочила со ступеньки, — Лютик, вставай! Мам, ну давай, чего ты?!
Она почти силой поставила их вместе, навела камеру.
— Мама, улыбайся! Лютик, тоже! Да не так! Убери зубы! Просто улыбнись слегка! Мама, повернись чуть спиной к нему и посмотри искоса! Теперь повернись лицом, прижмись ближе.
— Ну хватит! — Юлька махнула рукой и соскочила со ступеньки, — ты замучила всех!
— Тебе даже на аватарку поставить нечего, — ответила дочь, еще благодарить меня будешь!
Они чуть не опоздали, и вошли в зал с третьим звонком. Места оказались очень удобные, сцена была как на ладони, а на сцене давно всем известный водевиль "Соломенная шляпка". Илька хоть и не был любителем театра, но очень любил Миронова, и, глядя на сцену, вдруг почувствовал, ощутил невидимое присутствие великого актера над этой сценой, и над зрителями, и над действом, происходившем под софитами. История прощелыги Фадинара, показанная со сцены, оказалась не менее увлекательной, чем в известном фильме, и два часа пролетели незаметно.
Когда они вышли на улицу, было уже темно.
— У меня для вас есть сюрприз, — объявил Илька, — мы едем смотреть, как разводят мосты!
— Ну не-ет! — Лерка сморщилась, — я смотреть мосты не хочу! Езжайте без меня! То есть, без нас, — она подхватила Максима под руку.