В своем воображении Терри видела, как Дейв врывается в ванную и нетерпеливо стаскивает с себя рубашку, не обращая внимания на разлетающиеся пуговицы. Ей было интересно, думает ли он в эту минуту о том же, потому что в его глазах как будто вспыхнули огоньки.
— Что ты задумала, Терри? — хрипловато прошептал он, чуть наклонившись к ее лицу и с оттенком вызова вскинув бровь.
Она только и могла, что смотреть на его лицо, которое оставалось все таким же красивым, ибо его не портили ни многочисленные грязные полосы, ни отросшая щетина. Терри изо всех сил старалась не показать ему, что понемногу поддается его несомненному обаянию.
— Ничего, — слетел с ее губ ответный шепот.
Произнося это слово, она непроизвольно подняла подбородок, совершив тем самым большую ошибку. Потому что сейчас ее губы оказались гораздо ближе к губам Дейва. Настолько, что она ощутила его дыхание. Это почти сразу породило разнообразные фантазии и желания — например, поцеловать Дейва.
Терри провела языком по нижней губе и нетвердо произнесла:
— Нам пора.
Ей во что бы то ни стало хотелось выиграть в затеянной игре. А для этого она должна контролировать себя.
Иначе ее ожидает разочарование, масштабы которого трудно даже предсказать.
Вскоре они тронулись в путь. И вот уже снегоход остановился перед приземистым зданием с издалека заметной красно-синей вывеской, гласившей: «Душевая-Постирушка».
Терри выключила двигатель. Поднимаясь с сиденья, она оглянулась на Дейва.
— Приехали, можно встать.
Ее голос звучал глухо из-за почти полностью закрывавшей лицо лыжной маски.
— Я пытаюсь, — так же глухо ответил Дейв, мысленно спрашивая себя, не примерзли ли его губы к шерстяной маске.
Руками он до сих пор обнимал Терри за талию, и ему казалось, что от мороза рукава парки обрели жестяную твердость.
Наконец, сделав огромное усилие, Дейв разомкнул объятия и встал со снегохода. Бредя по снегу к крыльцу, он почти прослезился, ощутив запах кофе и жареного мяса.
Дейв поднялся по обледенелым ступенькам. Открывая тяжелую деревянную дверь, он услышал за спиной шаги Терри.
В помещение они вошли вместе. Здесь вдоль стен стояло множество стульев, а у двери — несколько вешалок. Настенные полки были забиты книгами.
Дейв стащил с лица лыжную маску и вздохнул полной грудью.
Напротив входа находился камин с пылающими дровами, возле которого, как и в «Заимке», грелось несколько крупных собак. Дейву они показались размером едва ли не с медведя. Один пес поднял массивную голову и посмотрел на вошедших.
Я тебя понимаю, приятель, подумал Дейв. Мне бы тоже интересно было взглянуть на ходячую сосульку.
— Лайза? Тим? — окликнула Терри, стаскивая унты. Ответа не последовало, и она добавила потише: — Наверное, хозяев нет, иначе их собаки были бы здесь.
Дейв оглянулся на лежащих у камина псов.
— А это кто?
— Я имею в виду не этих собак, а ездовых, — пояснила Терри.
Бросив сапоги к стенке, она порылась в стоящей у порога корзине и извлекла оттуда пару шлепанцев, которые тут же надела. Затем направилась к находящейся справа двери, обронив на ходу:
— Давай выпьем по чашке кофе, пока будем раздеваться.
Дейв взглянул вслед удаляющейся Терри, аккуратные ягодицы которой были плотно обтянуты джинсами, и подумал о том, не вернется ли она обнаженной. Похоже, кухни действуют на нее возбуждающе.
Он тоже разулся и, следуя примеру Терри, подобрал себе в корзине пару тапочек. В этот момент та вернулась, неся две чашки кофе, над которыми вился парок. Одну она протянула Дейву.
— Кажется, ты предпочитаешь кофе без сахара?
— Да, зато с ванилью.
— Что?
— Нет-нет, ничего. Без сахара.
Приняв чашку, он устремил взгляд через окно на заснеженный замерзший мир, словно надеясь таким образом охладить свои горячие мысли.
Не помогло.
Снежные сугробы вызвали у него ассоциации с белыми подушками и простынями. На них в воображении Дейва спиной лежала Терри, которая страстно изгибалась, находясь под ним…
Он поспешно отпил глоток обжигающего кофе.
— Дейв?
— Да?
— Ты в порядке?
— Конечно.
— Только что у тебя было странное выражение лица. — Терри поставила чашку на подоконник и принялась стаскивать с себя парку. — Есть хочешь? Судя по запаху, Лайза тушит оленину.
— Нет. — Мне нельзя задерживаться и расслабляться, подумал Дейв. К тому же он никогда не ел мясо оленя, имея какое-то не вполне понятное ему самому предубеждение в этом отношении.