Не раздумывая, я схватил ее и притянул к себе, прижимая к груди. Мое сердце заколотилось, когда она прижала свои холодные руки к моей коже, и я поцеловал ее в макушку, чувствуя, как меня охватывает облегчение. Она должна была умереть. То, что мой отец только что сделал с ними, должно было быть выше их сил, но она была здесь, в моих объятиях, и…
Сила врезалась в меня как таран, и меня отбросило назад через всю комнату, после чего я врезался в стену с такой мощью, что весь дом на дереве содрогнулся.
Боль эхом отозвалась в позвоночнике, и я вскочил на ноги, рычание сорвалось с моих губ, а тени на мгновение заплясали по моему зрению. Я скривил губы и издал низкий рык: темная сила под моей кожей жаждала высвободиться. Тени лизали путь между пальцами, высвобождаясь из моего тела, ожидая моих желаний с голодной жаждой, которая поджигала меня изнутри.
— Не поддавайся им, Дариус! — крикнул Лэнс, и зова его голоса было достаточно, чтобы выдернуть меня обратно из темноты.
Я отмахнулся от теней и почувствовал, как их сила ускользает из моей хватки.
— Какого черта это было? — потребовал я у Рокси, когда она уставилась на меня, ее руки все еще были подняты, а вокруг нее свернулась сила.
— Блядь, не трогай меня, — прорычала она, ее глаза были полны яда больше, чем ее слова.
— Я… ты должна знать, что я тебя не подставлял, — сказал я, качая головой, когда понял, что она обвиняет меня в том, что мой отец только что сделал с ними. — Я боролся против него! Я пытался увести тебя от него.
— Да, пытался, — согласилась она. — Пока ты не сделал этого и не позволил ему забрать нас.
— У него был Ксавье, — отчаянно ответил я, мое сердце нервно колотилось, когда я впитывал ее ярость. Она должна была знать, что меня сломило то, что мой отец столкнул ее в этот кратер. Это было похоже на то, будто я ржавым ножом вырезаю в собственном сердце кусочек своей души и отдаю его ему. Но альтернативой была жизнь Ксавье. Это был не выбор. Но я знал, что она сильная, я знал, что она может пережить все, и хотя меня убивало то, что он так поступил с ней, у меня не было другого выхода, который я мог бы выбрать.
— Я знаю, — ответила она, ее взгляд на мгновение смягчился, и я мог сказать, что она действительно все понимает. Она тоже готова на все ради своей сестры. — Это единственная причина, по которой я не сожгла тебя заживо. — Красное и синее пламя замерцало между ее пальцами, и Лэнс встал между нами.
Закончив борьбу, Рокси достала из сундука еще одну футболку и пару треников для своей сестры, двигаясь через всю комнату, чтобы вручить их ей.
Гвендалина повернулась к нам спиной, прежде чем сбросить синюю мантию, и я отвернулся, чтобы она могла одеться в уединении.
Лэнс придвинулся ближе ко мне, и когда я посмотрел в его глаза, по ним скользнула тень, а затем снова исчезла.
Я сглотнул, чувствуя тени под своей кожей. Теперь они были частью меня, и самое страшное в этом было то, как легко они там сидели. Как будто во мне всегда было место для такой тьмы, и они просто пришли, чтобы занять свое место.
Я пожевал внутреннюю сторону щеки и пошёл прочь от всех, пересекая широкую гостиную, открывая ящик на кухне и доставая атлас, который я хранил здесь. Я отправил сообщение Ксавьеру, спрашивая, все ли у него в порядке, что случилось с матерью, про все. Этого было недостаточно, но я знал, что теперь отец не причинит ему вреда. Возможно, он был готов убить его, чтобы заставить меня сотрудничать с ним в поисках теней, но убийство собственного сына не могло сойти ему с рук. Он не стал бы делать этого без причины. Я мог только надеяться, что с матерью все в порядке и что он сможет позвонить мне в ближайшее время.
— Вам очень повезло, когда Лайонел перепутал ваш Орден, — сказал Лэнс девочкам, и я нахмурилась, глядя на них.
— Что значит, он перепутал? — спросил я, прежде чем кто-то из них успел ответить. Когда девушки вышли из тени, расправив пламенные крылья, а затем взмыв в небо, мое сердце едва не выбило дорожку прямо из груди.
Они были такими яркими на фоне черного полотна звезд, что трудно было разобрать детали их Ордена, но я видел эти красные и синие языки пламени и огромные крылья, словно это были два ангела, зажженные своей силой. Огненные гарпии: редкие, но не редкие, еще более могущественные, чем их более распространенные сородичи, но не настолько сильные, чтобы бросить вызов дракону.
Мое облегчение от того, что они выжили, усугублялось тем, что они не были драконами. Я был уверен, что отец убил бы их, если бы их формы были достаточно сильны, чтобы соперничать с ним.