Глава 8
Франция, 1157 год.
Этим ранним утром Лена проснулась от стука в дверь. Но, откровенно говоря, стуком это назвать было сложно. Барабанили так, что грозили вынести створку целиком.
Сын еще не вернулся с охоты. В свои двенадцать лет он уже предпочитал промышлять в одиночку. Заявив, что так ему больше везет. И мать смирилась. Она была не против его самостоятельности.
Есть вещи, которым ты просто обязан научиться и делать всю жизнь сам. И чем скорее ты освоишь эту науку, тем лучше. Охота, на ее взгляд, была одним из таких умений. Вампир охотится всю свою длинную жизнь. Он питается кровью, а значит, просто обязан уметь охотиться на людей или животных.
— Открывай!
Лена надела длинное темно-синее шерстяное платье и пошла к двери. В избу ворвались пятеро вооружённых вилами и топорами мужиков, среди которых была пара оборотней. Она сразу ощутила это по запаху.
Первую пару минут Лена даже не осознала, что же случилось. А тем временем ее схватили за плечи и приперли к стене, приставив к горлу острие топора.
— Где твой выродок? — прорычал один из мужчин.
— А что стряслось? — испуганно спросила Елена, сердце ее заледенело и пропустило удар.
Краем глаза она заметила, как на стол швырнули какой-то сверток.
Ее толкнули в центр комнаты. Оступившись, она сделала два шага, оказавшись у кромки стола, и теперь смогла рассмотреть, что это было — мертвый младенец. Лене достаточно было пары минут, чтобы понять, что ребенок безнадежно мертв, и заметить пару ран на крохотной ручке. А заодно ощутить запах вампира. Она узнала то же, что и пришедшие, убийцей был ее сын.
— Может, его убил другой вампир? — еще попыталась она протестовать. — Который недавно появился здесь…
— Мы проверили в окрестностях, — прорычал мужчина, заросший бородой по самые брови. — Нет тут других вампиров.
— Здесь только два кровососа! Ты и твой выродок! — рявкнул другой, с ненавистью сверкнув глазами.
— Он еще не вернулся... — Поступок сына был для нее неожиданностью, и сейчас вампирша соображала, как защитить свое дитя.
— Найдем — убьем, — пообещал один из угрюмых ночных гостей.
Вампирша на мгновение бросила на него взгляд, взмахнула рукой и поспешно произнесла что-то на непонятном языке — присутствующие замерли. Они словно окаменели, заиндевели. Елена подошла к одному из мужчин, тому, который был оборотнем и главой в деревне, привстала на цыпочки и произнесла ему в самое ухо:
— Не поймаешь...
Оборотень хотел прорычать ей что-то в ответ, но не получилось. В этот момент в дом вошел Андрее.
— Здорово, — восхищенно сказал он. — Это ты его? — Его глаза горели. — Научишь? — он восторженно смотрел на мать.
— Научу, — сухо ответила она, — когда ты научишься нести ответственность за то, что совершаешь. — Недовольно, позволив проскользнуть в тоне ноткам злобы, сказала вампирша. Она подвела Андрее к столу, на котором лежал мертвый ребенок.
— Твое?
— Да я поужинал вечером... — равнодушно пожал плечами он.
— Ты знал, что жители деревни охраняются стаей оборотней. И все ровно сделал это?
— Мама, почему мы должны отказываться от крови людей? — сын возмущенно вскинул на нее глаза. — Их кровь вкуснее, — объяснил он как нечто само собой разумеющееся. — А запах... Их молодой крови сводит с ума, — добавил подросток с таким видом, будто ощутил сейчас вкус этой самой крови.
Елена не стала ни ругаться, ни скандалить. Она поняла, ее сын сделал свой выбор. Он сам решил, чем ему питаться.
А сейчас следовало поторопиться и собраться, пока не исчезло заклинание, и вся деревня не оказалась здесь или, что еще хуже, не спалила весь дом вместе с ними. Андрее очевидно удивило то, что мать ни слова не сказала больше о его поступке и, казалось, приняла его как должное.
А саму вампиршу сейчас волновало то, что теперь придется учить Андрее спасаться от охотников. А следовательно, ему пора постигать магию и науку ответственности. В магии одно неверное слово — и ты получаешь совсем не то, что хотел.
Сейчас они покидали эту деревню и направлялись в соседнюю.
***