И она вышла вместе с охранником который унес собой единственный горящий факел. Но, если честно, я не нуждалась в этом освещении. Я очень хорошо видела в темноте.
А вскоре стало заметно, как поблескивают в дальнем углу глаза-огоньки, как шебуршатся и скребут об пол маленькие когти. Мои соседи-крысы напомнили о себе.
Для меня, тринадцатилетней девочки, прожившей всю жизнь во дворце, эти крысы были настоящим кошмаром. Они вызывали отвращение.
В паре шагов от меня пробежала одна из них. Я завизжала и случайно задела рукой челленжер, лежащий рядом. Я завопила второй раз, но теперь уже от боли. Но через пару минут я все-таки смогла себя пересилить и схватить этот магический прут.
К утру, когда через решетку в камеру пробился первый луч солнца, вся камера была усыпана трупами крыс.
Теперь я не испытывала страха перед челленжером и той болью, которую он мне причинял. Мы как будто стали единым целым.
Покончив с крысами, я отшвырнула прут в сторону и медленно опустилась на холодный пол камеры. Охота и постоянное ощущение боли измотали меня. Как только мои глаза сомкнулись, я услышала, что дверь в камеру распахнулась. По звукам шагов я узнала Кэрл. Она прошла вперед, пнула дохлую крысу.
-Молодец, наконец-то, - сказала она. - Сегодня наш господин Караген отправляется в новые земли. И он желает взять тебя с собой. Поднимайся.
Я медленно встала на ноги и побрела за наставницей.
Часть 2
Так прошло десять лет.
Я росла, училась, взрослела и становилась именно такой, какой хотел видеть меня Карагэн. Когда мне исполнилось двадцать, я стала самой лучшей гердсит. Теперь Караген брал меня собой во все миры и, кажется, очень гордился моими успехами. Ну а я? А я была ему верна.
Он был для меня Богом, господином, мужчиной… Всем.
И однажды, спустя столько лет, он решил взять меня в свой мир. Мир, где он родился в Адорон.
Родина Карагена.
Он так давно мечтал туда вернуться. Отринуть прошлое, избавиться от позорного клейма изгнанника. Покорить и захватить, подчинив себе.
А началось все очень давно.
Ведь издревле Адагорн — мир воинственных людей и величайших магов. Он пропитан, насыщен, напоен магией. Сколько Адагорн существовал, всегда он дышал и жил только ею.
Колдуны заправляли там очень многим, колдуны заправляли там все. А люди лишь подчинялись, сознавая всю мощь и могущество магии. И только глубоко в горах затерялась деревушка с сильным и воинственным народом, который никак не подчинялся власти колдунов. Не хотел присягать на верность, идти в услужение магам, превыше всего ценя, храня и блюдя свою независимость.
Берсерки — воины, посвятившие себя богу Дармору. Богу Грома, Войны и Смерти. Даже самые влиятельные маги не хотели ссориться с ними, даже вершители судеб побаивались этого могучего племени.
До определенного момента.
Пока среди магов не появился Караген.
Радамант и Караген были родными братьями. Которых обучал магии один учитель. Герелей — лучший из лучших, величайший из величайших.
Карагэн мечтал о власти еще ребенком. Он рос упрямым и строптивым, норовистым и алчущим поклонения. Никто не мог справиться с ним.
И учителю часто приходилось одергивать юношу в бессмысленной попытке смирить его честолюбивую гордыню.
— Власть, — говорил учитель, — это очень опасная дорога. Берегись!
Но Караген не слушал старика. Его было не остановить.
Едва повзрослев и войдя в возраст, Карагэн с небольшой кучкой своих друзей-магов двинулся завоевывать окрестные незанятые земли. И друзья его — его соратники —были так же неуемно алчны, как он сам.
И своего брата — Радаманта — он пытался уговорить следовать тем же путем. Он обольщал, увещевал и рисовал сладостные картины. Дикие глаза его жадно горели.
— Этот мир должен принадлежать нам! — кричал Караген. И страстно шептал: — Сильнейшим…
Но брата не прельщали его горячие речи. Вдумчивый и терпеливый, он отрицательно качал головой.
— Нет, — рассудительно и осторожно отвечал он. — Мы вполне можем жить в мире с другими народами. Мир — это… — пытался говорить он.
Но его прерывал гневный вопль брата, в запале воздевающего руки, с искаженным от ярости лицом требующего власти.
Братья не нашли понимания друг в друге.
— Ты мне не веришь! — возмущенно кричал Карагэн на брата. — Но почему?! Почему ты не хочешь быть на моей стороне?
Радамант же не желал безграничной власти над миром. Напротив. Ему хотелось созидать мир, изучать его, творить. Вдумчивый и спокойный, благородный и скромный в желаниях, он ничем не походил на своего неуемного брата. Постигая науки, изучая существующий мир, он полагал, что все Адарона могут сосуществовать гармонично. И те, кому дан дар магии и даже воинственные яростные барсерки.