Радамант верил в это и тужил, что родной брат не может его понять.
В сорок лет неуемного Карагена изгнали. Изгнали в темный мир миражей, откуда не было исхода.
Вина его была в том, что Караген пытался покорить весь Адарон. И несомненно, ему бы это удалось, если бы грозные берсерки не восстали против его магии. С помощью колдовства присоединившихся к ним друидов они смогли превозмочь Карагена и отстоять страну.
— Я вернусь, — кричал Карагэн даже из запертой в магической клетки. — Слышите? Я вернусь и всем. Я всем вам отомщу. Всем!
И клетка, сотрясаемая его магией, ходила ходуном и дрожала так, что люди в страхе пятились, натыкаясь на стены. Словно дикий зверь метался он, не в силах разрушить неодолимую преграду.
И даже брату не удавалось образумить его.
— Когда я вернусь, — кричал он с ненавистью, — первым я отомщу тебе, братец! — И яростные глаза его вписались в лицо Радаманта. — Помни об этом!
А у того с тоской сжималось сердце. До последнего он, изнывая от тоски и жалости, надеялся, что брат одумается. И, превозмогая себя, просил за брата на совете магов. Но тщетно. Общим решением Карагэн был изгнан в другой мир.
И в том таинственном, темном краю миражей Караген укрылся и затаился на несколько лет. Пользуясь своей могучей магией и несокрушимой волей, он подчинил его, захватил под свою руку. И выстроил свою, подвластную только ему, империю.
И все же…
Все же дня не проходило, чтобы Карагэн ни мечтал вернуться в свой мир — в Адорон. Чтобы отомстить всем, кто проклял его, и наказать непокорных берсерков, которые его изгнали. Он алчно и ненасытно жаждал мести. Хотел отплатить всем магам, что стали на сторону барсеков. Отомстить брату, не сумевшему отстоять его свободы.
И однажды это ему удалось — Карагэн вернулся на Адарон.
Но не один, а со своими гердсит, со своими верными слугами. Вернулся, чтобы снова соблазнить магов посулами, охмурить, одурманить сладкими речами. И развязать войну против ненавидимых им берсерков.
Без страха и сомнений кинувший в бой с этим кровавым племенем.
А даже малые дети знали, как страшны и беспощадны берсерки в битвах. В битвах, в которых самым страшным для противника было то, что они не боялись смерти. Их нельзя было поработить, нельзя принудить, нельзя напугать. Такой неколебимой была
вера берсерков, что если пасть в бою, то попадёшь в райский потусторонний мир воинов, где вечно гремят пиры и сражения. Попасть после смерти в царство Дармора было мечтой для любого берсерка. И мудрость их гласила, что, если противник оцарапает тебя — ударь его. Если противник ударит тебя — сломай ему руку. Если противник сломает тебе руку — забери его жизнь.
Перед битвой берсерки раззадоривали себя, и специальными ритуалами приводили в неистовство. В сражении же отличались неистовостью, неуемной силой, реакцией, подобной молнии, и нечувствительностью к боли. Злоба их и ярость приводила противника в трепет еще до начала битвы.
У колдунов же всегда было преимущество перед людьми — могучая, всесильная магия! Однако даже они не могли уничтожать этот сильный, свободолюбивый народ. Маги хотели его подчинить, хотели, чтобы берсерки служили им верой и правдой, но воины дармоновцы были непреклонны, они до последнего вздоха сражались за свою независимость.
Ни за что на свете не хотели они преклонить колен перед колдунами. Карагэновы воины и войны магов не уважали магию природы и магию богов; берсерки считали, что колдуны только извращают законы природы своими жалкими заклинаниями, что этим маги только злят Мать Природу. Сам же Карагэн считал себя повелителями Адагорна. Что мир должен принадлежать именно ему, а если это еще не так, то вскорости будет. Он готов был нарушить «принцип равенства» берсерков. К тому же розни добавляло то, что берсерки и маги верили в разных богов. Воины были ярыми язычниками, а маги считали богами… себя. Множество причин лежало в основе этой исконной распри, из-за которых враждовали берсерки и Карагэн и его ученики колдуны.
И соединял, сплочал под своей рукой берсерков неумолимый Роллон Эдгемор. Свирепый, неистовый вождь. Если раньше дарморовцы ютились в одной маленькой деревушке в горах, то к 346 году по Гроновскому календарю племена берсерков распространились на значительных территориях севера. Занимая леса, горы и низины, они селились вдоль рек. Вскоре у берсерков образовался целый союз племён, и во главе стоял конунг Роллон Свирепый, заслуживший это прозвище в сражениях и провозглашённый Великим Конунгом Объединителем Северного Народа. Битвой против короля Асгенда Форкисима (отца Аврелия) Роллон доказал свою непреклонность, силу и мужество. Хладнокровно пронзив Асгенда мечом, не пойдя на уловку «иллюзии», которую хотел хитростью и коварство выплел многоопытный маг. Сын Аврелий видел смерть отца и в минуту скорби поклялся отомстить Роллону Свирепому.