Когда Рродерик скорее почувствовал, нежели услышал, как она уселась на стуле рядом с ним, он украдкой довольно улыбнулся, но сразу же спохватился и опасливо посмотрел на Торитель, не заметила ли она это. Но Торитель вовсе и не глядела в его сторону. Как зачарованная она смотрела на экран. О, это было поистине фантастическое зрелище! Экран был шириной во всю стену, поэтому при взгляде на него начинало казаться, что ты летишь в космосе один, совсем один, без корабля.
— Красиво, — вдруг благоговейно произнесла она.
— Да, на это можно смотреть часами, — поспешил поддержать разговор Рродерик, — во время своих путешествий иногда я целыми днями не делал ничего, просто сидел в этом кресле и смотрел.
Затем опять последовало томительное молчание. Но через несколько минут Торитель вдруг спросила:
— А разве этой штукой не нужно управлять?
— О нет, — обрадовано сказал Рродерик, — корабль просто знает свою цель, и это всё, что ему нужно.
— Мм, понятно, — как бы нехотя произнесла Торитель, но Рродерик вдруг почувствовал, что это уже только остатки былой обиды, и что Торитель уже почти готова растаять.
— Там на стене, — он показал рукой куда-то в сторону, — есть небольшой пульт. Ты просто заводишь координаты планеты, на которую ты хочешь попасть, и всё. Дальше корабль летит уже сам.
— Да? — Торитель не то что бы спросила, а скорее сказала, просто чтобы что-нибудь сказать.
— Да, — подтвердил Рродерик, — если бы не это устройство, мне было бы гораздо сложнее найти тебя. Ведь ориентироваться во всех этих звёздах и планетах, — и он рукой показал на экран, — не так уж просто. Ведь мне нужно было облететь сорок шесть планет, и если бы не эта штука, я бы и в сто лет не смог бы это сделать.
— Сорок шесть? — переспросила Торитель, — А почему именно сорок шесть, а не двадцать пять или восемьдесят три?
— О, эта очень интересная теория, — вдруг воодушевился Рродерик, — по словам Литгута, когда кто-то или что-то исчезает в одном месте, оно появляется в другом. Беда в том, что определить это другое место достаточно сложно.
— Простите, что прерываю, а Литгут — это кто?
— А я не сказал? Литгут — это наш волшебник. Ну, не то чтобы наш, вообще-то он свой собственный. Торитель, — сам себя прервал Рродерик, — а что ты делаешь? — и недоумённо посмотрел на неё.
Дело в том, что во время их разговора Торитель вдруг наклонилась и стала развязывать шнурки. Теперь она сидела совершенно босая, а её ботинки стояли в стороне.
— А, это, — произнесла она, проследив за взглядом Рродерика, — просто я немного промочила ноги. Вернее, не немного, а даже очень.
— О, ну что ж ты не сказала об этом! — встрепенулся Рродерик, поднялся и побежал к шкафу, стоявшему в углу. — Торитель, Торитель с мокрыми ногами, — бубнил он, отчего Торитель невольно улыбнулась.
Через мгновенье он выпрямился и направился к ней, торжественно потрясая в воздухе большими синими носками.
— Вот! Наверное, они будут тебе великоваты, но во всяком случае они сухие.
Торитель сняла свои намокшие носки и хотела было уже их куда-нибудь пристроить, но не успела. Рродерик тут же выхватил их, отнес и повесил на спинку другого стула. От этой неожиданной заботы с его стороны Торитель стало очень тепло на душе. А когда она натянула тёплые носки Рродерика, стало тепло ещё и её ногам. От разливавшегося по телу тепла Торитель расслабилась и, наконец-таки, позволила себе улыбнуться. А улыбаться она умела!
Увидев эту улыбку, Рродерик облегчённо вздохнул, подумал: «Похоже, дело налаживается» и улыбнулся ей в ответ.
Только Рродерик хотел сесть обратно в кресло-качалку, как тут же вскочил словно ужаленный.
— Балда я, балда! — воскликнул он и опять бросился в сторону шкафа.
Роясь в нем, открывая одну дверцу за другой, он приговаривал:
— Как это невежливо с моей стороны! Даже не предложил ничего поесть! Что подумает обо мне гостья?!
При этом он то вытаскивал какой-то сверток из одного ящика, то клал его обратно, но уже в другой ящик, то бежал с какими-нибудь вилками к столу, а прибежав, понимал, что половину потерял по дороге, возвращался обратно и принимался их искать, но совсем не там, где они были. Он так смешно суетился, что Торитель не выдержала, прыснула и вдруг разразилась таким хохотом, что Рродерик сначала выронил чашку из рук, а потом, взглянув на Торитель, и сам заразился этим смехом.