Том нервно рассмеялся.
– Внешность красавчика подразумевает профессиональный риск, с которым я бы не отказался иметь дело.
– Ты забыл, что случилось в прошлый раз, когда я был в Лос-Анджелесе?
Я стиснул зубы так, что едва не сточил их в пыль. Том не ведал всей истории, но знал достаточно, чтобы догадаться: это место не входит в список городов, куда я мечтал вернуться.
– Там произошло немало дерьма. – Том прочистил горло. – Но минуло много лет. Ты не можешь избегать этот город вечно.
Конечно могу. Лос-Анджелесу нечего мне предложить, кроме загрязненной окружающей среды, плохих голливудских фильмов и завышенных цен на изысканную еду.
– Ты сам этим займешься. – Я ткнул пальцем в грудь Тома.
– Я бы согласился. Без раздумий. Но на следующей неделе приступаю к работе с мэром Фернс.
Том получил местную должность у мэра Чикаго.
– Если только не желаешь поменяться? Я поеду в Лос-Анджелес. Соберу Лизу и детей и поселюсь в огромном особняке.
На миг я задумался. У мэра Фернс достаточно врагов, чтобы заполнить стадион Риглифилд, но меня волновало не это.
Меня заботил тот факт, что не прошло и двух месяцев, как я – одновременно – трахнул обеих ее дочерей. В свою защиту – не то чтобы она мне требовалась – поясню, что был не в курсе их родственной связи, когда одна из них сосала мои яйца, а другая, перегнувшись через барную стойку, позволяла засовывать в себя пальцы.
Мы расстались по-хорошему, но я знал, что лучше не испытывать судьбу. Вновь оказаться в ситуации с ними обеими – значит не просто напроситься на неприятности, а умолять о них.
По крайней мере, отсутствовал риск, что я стану резвиться с девчонкой Торна.
Я не трахался с подопечными. Таково правило.
К тому же она не в моем вкусе.
Кроме всего прочего, ей… сколько? Семнадцать?
Вдобавок Том прав. Я предоставил Лос-Анджелесу власть над собой, которую тот не заслуживал. Это просто город. Уродливый, грязный, дорогой, но все же город.
Я не жаждал работать на красноволосую вертихвостку, не желал переезжать в Лос-Анджелес и не хотел разговаривать с людьми без крайней необходимости.
Но я еще никогда не встречал непосильного вызова, и этот ребенок не доставит мне неприятностей.
Том моргнул, ожидая ответа.
– С чем мы имеем дело? – Я прислонился плечом к стене.
Он облегченно выдохнул и отпустил мою руку.
– Работа с минимальным уровнем риска. Девушка очень активна в социальных сетях. Часто информирует людей о своем местонахождении. Но, в конце концов, она просто чья-то дочь. Не обладает таким уж значимым влиянием без своего отца. Основные опасения Торна в отношении ее безопасности – нападения и ограбления. Девчонка кажется особенно легкой мишенью после того, как ее, настолько пьяную и сбитую с толку, облапал придурок из реалити-шоу.
Я вздохнул, прижав пальцы к уголкам глаз. Лучше бы ей не привязывать меня к кровати кожаными ремнями.
– Если соглашусь, хочу иметь возможность связываться с Торном напрямую.
– Он уже согласился на это, – произнес Том, удивив меня.
Вот черт.
Энтони Торн действительно недоволен своим легкомысленным отпрыском.
– И когда завершу задание, этот парень МакАфи проведет с нами встречу по поводу запуска киберподразделения. Он должен будет взять на себя некоторые обязательства.
– Опередил тебя, Рэн. Я уже сказал ему. – Том с энтузиазмом кивнул.
– И это последний раз, когда я буду нянчиться с клиентом, – прошипел я.
– Клятва на мизинчиках. – Том протянул мне мизинец. Я перехватил его и согнул, чуть не сломав, когда притянул к себе. Грудь коллеги ударилась о мою.
– Последний. Чертов. Раз. – Я наблюдал, как он корчится от боли.
– Ай.
Я отпустил палец. Затем, задев его плечом, вышел из кабинета.
– Куда ты идешь? – крикнул Том мне вслед.
– Воткнуть нож себе в шею.
Глава 2
Рэнсом
Я не стал вонзать нож себе в шею.
Что весьма печально, как я понял спустя двадцать четыре часа после разговора с Томом, пробираясь по переполненному и грязному аэропорту Лос-Анджелеса.
В последний раз я был здесь несколько лет назад в качестве агента контрразведки, и тогда пролилось много крови. И я имею в виду уровень «Игры в кальмара». В этом заключалась одна из причин моего увольнения. Мне стало ясно, что если не уйду, то рискую потерять ту малую крупицу человечности, что еще осталась.
На самом деле мне плевать на гуманность. Главным стимулом было не сорваться и не превратиться в бесчинствующего убийцу с мачете.