И, к сожалению, я разделяла его мнение.
Козлов закрыл глаза. В знак покорности он лишь едва заметно кивнул своему телохранителю и помощнику, находившимся в комнате.
Рэнсом отошел в сторону. Вошли спецназовцы, надели наручники на Козлова и его команду. Я следила за моими похитителями. Боялась, что стоит мне моргнуть, и они снова окажутся рядом, повалят на пол и изобьют.
– Теперь ты в безопасности. – Голос Рэнсома прозвучал так близко к уху, что его горячее дыхание ласкало мою шею.
– Ты отслеживал мой телефон, – бесстрастно заметила я.
Мне не следовало удивляться. Я была и всегда буду для Рэнсома просто еще одним заданием. Возможно, с привилегиями, но в конечном счете я лишь его очередное достижение.
– Не мог допустить, чтобы ты пострадала. – Рэнсом быстро развязал мне руки.
Я повернулась, чтобы взглянуть на него. От гнева у меня горели глаза. Все тело трясло от ярости.
– Я официально освобождаю вас от ваших обязанностей, мистер Локвуд.
Вокруг нас федералы и спецназовцы отключали компьютеры, изымали документы, обыскивали комнату.
Рэнсом с непокорством и сталью во взгляде всматривался в мое лицо.
– Послушай, ты даже не дала мне времени объяснить. – Он помог мне встать, стараясь не прикасаться к месту, куда угодил ремень. – Вся эта чушь с Анной… Да, я спал с ней. Но это случилось в колледже. Она нашла меня в забегаловке несколько недель назад. Вы-следила и попыталась разжечь былое пламя в обмен на информацию о тебе. Я отшил ее. Мы немного выпили. Кажется, она подлила что-то мне в бокал, потом я вышел и поймал такси, проклиная ее все это время. Я не трогал ее. Клянусь.
Подняв руку, чтобы остановить его, я покачала головой.
– Ты думаешь, мне есть дело до вашей связи?
Он растерянно моргнул.
– Да?
Запрокинув голову, я рассмеялась.
– Ох, Рэнсом, ты действительно считаешь себя божьим даром для женщин. Мне плевать на то, чем ты занимался с Анной.
Это не совсем правда, но имелись нюансы по-важнее.
– Меня волнует, что ты следил за мной, ничего не сказав. Волнует, что подверг мою жизнь опасности. Ты знал, что за тобой охотятся, что я могу пострадать, и все равно ставил себя на первое место. Я хотела убежать от тебя за те четыре часа, которые ты дал мне на то, чтобы я «одумалась». – Произнося последнее слово, я показала в воздухе кавычки. – Ты не только ужасный человек, но еще и дерьмовый телохра… прости, сотрудник личной охраны. – Я закатила глаза, вспоминая моменты, когда он был жесток и бессердечен по отношению ко мне. Не могла позволить себе остановиться. Или поддаться. Позволить ему остаться. Рэнсом должен уйти. У него нет выбора. Ради безопасности моего сердца. – Ты просто ужасен во всем. Дороти Паркер была права. «Красота лежит на поверхности, а уродство проникает до самых костей».
Я испытывала боль, высказывая ему все это. Особенно после того, как Рэнсом признался мне в том, что случилось с сыном Козлова. Но я не смела допустить, чтобы сердце смягчилось от милосердия. Он уничтожит меня, если останется. Я должна заставить его уйти.
Я отдернула руку, осознав, что Рэнсом пытался дотронуться до меня во время моей маленькой речи.
– Ты не понимаешь, что говоришь, – сказал он ровным тоном. – Ты только что пережила чертовски тяжелое испытание. Тебе нужно дать краткие показания, а потом я отвезу тебя домой.
Я отступила от него, увеличивая пространство между нами.
– Давай покончим с этим.
Вздрогнув, я проснулась.
Голова пульсировала. Желтые лучи заходящего солнца проникали в окно моей спальни, согревая кожу.
Мое тело болело. Болела голова. Болело все.
Отгоняя сон, я повернулась к часам на тумбочке. Семь часов вечера. Полагаю, я проспала почти весь вчерашний день.
Рядом с часами лежала упаковка сверхсильного обезболивающего, бутылка воды и, похоже, предписания от врача.
Там же лежал и мой телефон.
Потянувшись к нему, я почувствовала, как напряглись мышцы спины, как заныла от боли шея в тех местах, куда меня били. Даже не глядя, я понимала, что еле зажившая кожа вот-вот порвется. Еще несколько недель я буду ощущать последствия того, что со мной произошло.
Схватив телефон, я пролистала последние неотвеченные звонки. Мама. Папа. Гера – что-то новенькое. Несколько раз звонил Келлер, а также НеНе и Тара. Я не могла представить, как буду пересказывать кому-то все, что случилось со мной за последние сорок восемь часов, если они звонят именно по этому поводу.
Новости уже просочились?
О похищении? О Крейге и обвинении в сексуальном насилии?
О Рэнсоме и обо мне, через Анну?