– Что вы хотите от меня услышать? – прорычал я, теряя самообладание. – Что я не могу перестать думать о ней? Что я одержим ею? Что хочу быть рядом с ней все время? Что мне известно, что она слишком хороша для меня, слишком молода, просто слишком для меня, и все равно мне на это наплевать?
«Скажи, что ты чертов псих, не говоря о том, что ты чертов псих», – засмеялась Хэлли у меня в голове.
Но Торн только еще раз усмехнулся, в его тоне слышалось веселье.
– Да. Мне хотелось услышать именно это. Я считаю, что моя дочь – фантастическая находка, и разделяю мнение, что она слишком хороша для тебя. – Он сделал паузу. – А также слишком юна.
Я простонал:
– Давайте ближе к делу.
– Нельзя так разговаривать со своим президентом, – задумчиво произнес он.
– Вы больше не мой президент.
– Я дам тебе подсказку.
– Убедитесь, что она существенная. – Я оскалился.
– Я не назову ее адрес, но могу сказать, где она работает.
Хэлли работает? Я бы упал на задницу, если бы не сидел.
– Поразите меня.
– Misfits and Shadows.
– Пожалуйста, скажите, что это не какой-то секс-клуб, – проворчал я, уже набирая название в ноутбуке.
Торн разразился смехом.
– Кто бы мог подумать, что ты способен шутить, Локвуд? Нет. Это тату-салон.
– Сегодня она на смене?
– Я ее отец, а не секретарь.
– Спасибо за разъяснение. Юбка-карандаш сбила меня с толку.
Он снова засмеялся.
– Отправляйся за ней, сынок.
– Так и сделаю, сэр.
Глава 26
Рэнсом
Когда я приземлился в Лос-Анджелесе, шел проливной дождь. Я не мог вспомнить, когда в последний раз в этой богом забытой дыре шел ливень. Но, конечно, для меня погода сделала исключение.
Такси ждало у входа в маленький аэропорт. Я проскользнул внутрь и назвал водителю адрес тату-салона.
Хэлли, похоже, нашла свой путь, свою независимость и возможность наладить связь с семьей. Я радовался за нее, но в то же время волновался. Беспокоился, что мне больше нечего ей предложить. У нее все есть.
Она справилась. Я ей больше не нужен.
Такси остановилось у заведения на бульваре Сансет. Я вышел, чувствуя себя идиотом без зонтика. Дождь все еще лил, капли падали из тяжелых серых туч, как иголки.
Я добежал до входной двери, толкнул ее и, как собака, стряхнул с себя капли дождя. Девушка с обилием пирсинга и татуировок за стойкой уставилась на меня бесстрастным взглядом.
– У вас запись?
Оглянувшись по сторонам, я заметил, что помещение переполнено.
– Нет. – Я подошел к ней, облокотившись на стойку между нами. – Я здесь не для того, чтобы делать татуировку.
– Ох. – Она зевнула. – Никаких торговых представителей, брат.
– Я здесь ради Хэлли Торн.
– И ты?.. – Она склонила голову набок.
Ее кошмар.
– Ее… друг. – Преувеличение гребаного века.
– Имя?
– Рэнсом.
– Классное имя.
Я радушно улыбнулся.
– Можешь передать ей, что я здесь?
– Ах, да. Ее здесь нет, Рэнсом.
Она говорит мне это только сейчас?
– Когда она придет?
Девушка пожала плечами, выпятив нижнюю губу.
– Без понятия.
Я огляделся, просчитывая дальнейшие действия. Здесь было многолюдно, влажность повышалась.
– Она вообще будет сегодня? – попытался я снова.
– Ах, да! – воодушевленно сказала девушка, улыбаясь мне. – Конечно, обязательно. Я просто не знаю, когда она придет.
– Тогда подожду. – Я повернулся, чтобы поискать свободное кресло, но свободных мест не было.
– Хорошая идея, но тебе придется ждать на улице. Правила компании.
– Компании? – усмехаясь, я обернулся. – Это чертов тату-салон, а не JPMorgan.
– Ага, но мой босс не любит, когда тут околачиваются без дела. Тебе придется подождать снаружи.
– Там ливень. – Я указал на окно на случай, если она не заметила.
– Прости, дружище.
Карма явно сегодня в настроении медленно по-иметь меня при свечах. Я вышел на улицу, хлопнув дверью. Неизвестно, когда Хэлли появится здесь, и я не хотел спугнуть ее звонком и расспросами.
Что еще хуже, я не мог ждать поблизости. Все бары и рестораны в округе еще закрыты – слишком ранний час, – и нигде не было видно ни одного «Старбакса».
К сожалению, пришлось стоять и ждать под дождем. Я понятия не имел, когда появится Хэлли. И появится ли вообще. Просто знал, что должен попытаться. Я не мог продолжать свое бессмысленное существование. Это было мучительно.
К тому же я ни с кем не трахался уже более семи месяцев и был почти уверен, что у меня вот-вот отвалятся яйца.
Я вышагивал по улице взад-вперед. По мере того, как шли часы, во мне росло новое чувство, которое я еще не испытывал, – сомнение.