– Иду.
Я решительно отставила десерт и поднялась со своего места.
– Только баранки сними.
– Ах да.
Когда до юноши оставалась пара шагов, он вдруг повернулся в мою сторону, и я, запаниковав, опустилась за соседний столик.
– Девушка, вы не встанете с моих колен?
– Ох, простите, – я поспешно вскочила с гнома, которого чуть не раздавила.
– Кто это, Рудольфо? – спросила сидевшая напротив него гномка недовольным голосом. Как правило, женщин и мужчин гномов трудно отличить. Даже борода не всегда служит опознавательным знаком. Но эта дама оказалась весьма симпатичной. Хотя выбор сделала в пользу традиционно мужской профессии: к ридикюлю была привязана кирка.
– Понятия не имею, Гортензия! Впервые её вижу.
– Не лги мне, Рудольфо! Опять ты за старое!
Она влепила ему пощечину, схватила ридикюль и, рыдая, бросилась к выходу.
– Постой, ты всё неправильно поняла!
Я сразу почувствовала себя виноватой и решила позже отыскать Гортензию, чтобы всё ей объяснить. Но тут Рудольфо обернулся, окинул меня масленым взглядом и, игриво подмигнув, выскочил вслед за своей дамой. Чувство вины как рукой сняло.
Я глубоко вздохнула и, сделав последний шаг, встала напротив юноши.
Кашлянула. Хмыкнула. Шаркнула ногой. Не помогло – он даже не заметил.
И только когда моя тень упала на свиток, рассеянно поднял глаза.
– Привет.
– Привет… а, это вы. Что-то хотели спросить?
– Да, эээ… у вас есть аллергия на фисташки?
С минуту он недоуменно смотрел на меня, а потом вежливо спросил:
– А что такое фисташки?
– Ну, как же… такой сорт орехов, знаете?
– Не знаю, – честно признался он.
– То есть не знаете, что такое орехи?
– Что такое орехи знаю, – пояснил он. – Но никогда не слышал про фисташки.
– Не может быть!
Юноша пожал плечами.
– А про грецкие орехи слышали?
– Конечно.
– И про арахис?
– Разумеется.
– Пекан, макадамия, кедровые?
Он кивал как фарфоровый болванчик.
– Фисташки? – сделала новый заход я.
– Нет. – Он решительно помотал головой. – У нас в королевстве таких нет.
Это был удар. О чем я не подумала, убегая из замка, так это прихватить с собой кулек с тестовыми образцами.
Потом мне пришло в голову, что здесь они могут называться по-другому. Я подробнейшим образом описала ему их.
– А некоторые трещинки не раскрываются? – уточнил он. – Какие своенравные орехи! Хорошо, что у нас их нет. А сейчас прошу меня извинить: дела. – Он вернул на лицо отчаяние, запустил пальцы в волосы и тут же забыл о моём существовании.
Всё шло не по плану, но отступать я не намеревалась, ведь на моей стороне были знаки: свеча перенесла сюда, да и та же эмблема на груди… Я рассеянно поправила Магнуса («Эй, я тебе не браслет!») и заглянула в листки, над которыми корпел юноша. Все они оказались исписаны одним и тем же весьма простым четверостишием, в котором для полной завершенности не хватало одного слова.
– Может, «гроза»? – предложила я.
– А? – Он задумчиво поднял голову, а в следующий миг вскочил в полном восторге, потрясая свитками. – «Гроза», ну конечно, «гроза»! – восклицал он.
– Ну, со словом «лоза» ещё рифмуются «егоза», «слеза», «органза»…
– Нет-нет, «гроза» идеально подходит, – перебил он. – «Гроза» – это то, что нужно! Как мне вас отблагодарить? Ох, что же это я, присаживайтесь, пожалуйста.
Он неловко, но всё равно очень мило придвинул мне стул и уселся напротив.
Замечательно. Ещё и галантный. Удовлетворит мою просьбу хотя бы из вежливости.
– Вообще-то у нас не положено пересаживаться.
Я подняла глаза и снова уперлась в кислую физиономию. Может, я ошиблась, и это не гоблинша, а джинн?
– Девушка со мной, – поспешил ответить суженый, не подозревая, насколько близок к истине, а потом сходил к моему столику. Вернулся он уже с сундучком и узелком и поставил передо мной десерт.
– Кстати, я Озриэль.
Я пожала протянутую руку:
– Оли… Ливи. Очень приятно. И можно на «ты».
– Ливи? Прям как ту принцессу, которая сбежала от дракона. Сегодня в «Затерянных ведомостях» писали.
А папа времени не терял! Небось уже и боевых гарпий на уши, вернее крылья, поставил, и те прочесывают все близлежащие королевства. Кстати, я даже не знала, как далеко от дома нахожусь.
– Нет. Совсем не так, – сухо ответила я. – Ту зовут Оливия.
– А разве «Ливи» не сокращенно от «Оливия»?
– На этот счет есть разные мнения. – Нужно было срочно увести его от опасной темы, поэтому я кивнула на листки. – Так что это у тебя? Ты придворный поэт?