Я смотрю на принцессу Вилхамину. Ее лицо потеряло цвет. Этого она тоже не знала?
− Король стремился вернуть тебя, − продолжил лорд Мерсендер, − и поэтому Гюнтеру было велено убедиться, что ты благополучно добралась до Опалового дворца и….
− Вы называете удар по затылку безопасным? − резко говорю я.
− Нападение на площади Элеаноры заставило его так действовать, − нетерпеливо ответил лорд Мерсендер. — Следует заметить, что он переусердствовал.
Он повернулся к лорду Квинлану и лорду Ройсу.
— И с ним это обсудили.
Два хранителя отвечают ему кивком, но мой желудок сжимается. Что это значит, что с Гюнтером «это обсудили»? И как именно они планируют «обойтись» со мной?
− Зачем вы рассказываете мне это все сейчас? — спрашиваю я.
− Нападение на королевскую семью все изменило. И сейчас у нас есть предложение для тебя. Твоя сестра скоро отправится в Кирению, − лорд Мерсендер делает паузу и говорит, − нам нужно, чтобы ты была в качестве приманки по пути в Кирению.
− Приманки? — выдавливаю я ошеломленно.
Лорд Мерсендер кивает.
— Сэр Рейнхольд, посол Кирении, несколько раз встречался с принцессой Вилхаминой. Он вернулся в Коринф, столицу Кирении, и, несомненно, захочет поприветствовать принцессу после ее прибытия. Он сразу же признает самозванку, даже если она будет носить маску Вилхи. Но сестра-близнец, чьи волосы, телосложение и голос практически не отличаются, − это другое дело.
Я смотрю на него, пока он говорит, но не слышу его. Все, что я слышу, это то, что они верят, что Вилхамина, близнец, которому все было дано, может быть в опасности. И они сделают все, что в их силах, чтобы защитить ее.
Гнев, который бурлил в моем сердце, сейчас разливался по венам. Где были эти хранители, так озабоченные благополучием Вилхи, все эти годы, когда хозяйка оскорбляла меня? Где они были все эти ночи, когда мне приходилось отбиваться от пьяных мужчин из Глотка?
И если король Феннрик так стремился «вернуть меня» − как будто я не более, чем часть собственности, который можно присоединить или отрезать − то где он сейчас? Если я отсутствовала шестнадцать лет, не должен ли он встречать меня с распростертыми объятиями? Вместо этого меня бросили в клетку, лишив еды и воды. Они думали, что сморят меня голодом, и я буду подчиняться?
Я смотрю на принцессу Вилхамину, вжавшуюся в мраморный трон, и в голову приходит мысль. Когда открылась дверь, и она вошла в комнату, я не видела за ней охранников.
− Что ты скажешь? — спрашивает лорд Мерсендер, когда заканчивает свой рассказ. — Будешь ли ты защищать свою сестру?
Она мне не сестра, почти ляпнула я. Я не буду рисковать жизнью ради нее, этой бледной, избалованной копии меня. Но если я откажусь, что со мной станет? Хранители уже дали понять, что моя жизнь ничего не значит для них.
Нет, я не доверю им свою судьбу. У меня есть один шанс, и я должна использовать его.
Быстро, я глушу свой гнев, и заменяю его выражением усталой покорности. С таким большим изяществом, которое я могу изобразить, я встаю на ноги и делаю шаг вперед, к принцессе Вилхамине. Я поднимаю юбку, будто собираюсь присесть в реверансе…, а затем делаю рывок к двери.
К тому времени, как лорд Мерсендер зовет стражников, я уже за дверью. Коридор за дверью не узкий и пустынный, как я надеялась, а широкий и круглый с белыми каменными статуями, стоящими у задних стен. Несколько охранников слоняются недалеко, у них пораженные лица, когда я пролетаю мимо них.
− Лови ее! — слышится голос Вольфрама.
Мои движения порывисты, и дыхание сбилось. После многих дней в заточении мои мышцы испытывают спазмы. Но адреналин наполняет мои вены, и я двигаюсь вперед, убегая по коридору. Звук тяжелых шагов и звон металла преследуют меня. Если я и сомневалась в словах хранителей, сейчас я знаю, что они сказали правду. Белые прихожие с колоннами, хрустальные люстры, позолоченные стены и окна-арки − все это может быть только в Опаловом дворце.