− Вы имеете в виду, что дадите мне новую жизнь, если я не буду убита по пути в Киренийский замок?
Его губы изогнулись.
— Да. Если.
Я лихорадочно напрягаю мозг в поисках объективной причины для возражения. И когда не нахожу ни одной, спрашиваю:
− А что если я откажусь?
− Ты могла бы, − говорит лорд Мерсендер, значительно оглядывая комнату, − но, конечно, лорд Квинлан и я решим, что с тобой делать.
Небольшой выбор. Выдавать себя за принцессу или умереть. Конечно, я сделаю это. Но есть одна вещь, которую я хочу взамен. Я так сильно хочу эту вещь, что я не только Вилхамину сопровожу до Кирении, но и через Одинокое море и обратно, если смогу получить желаемое.
— Я сделаю это при одном условии.
Лорда Мерсендера, кажется, позабавило это.
— Я не думаю, что ты в таком положении, чтобы выдвигать любые условия.
− То, о чем я прошу, не будет вам ничего стоить.
− И что это?
− Мое имя. Перед тем как король и королева отослали меня, как они назвали меня?
− Никак, − решительно ответил он. — Твой отец передел тебя мне и сказал, что решил − только один ребенок был рожден в тот день.
− Что? — понадобилось мгновение, чтобы осознать его слова. — Они даже не дали мне имя? — Стало тяжело дышать, и я проклинаю себя, почувствовав влагу на своих щеках.
Как они могли отказать в такой мелочи, как дать имя?
− Я оставлю тебя, чтобы ты поела, − говорит лорд Мерсендер и встает. — Когда ты закончишь, Вольфрам проводит тебя в твою новую комнату.
Несколько минут спустя, когда я, наконец, прихожу в себя, чтобы поесть, я делаю укус. Но сдобная, красочная на вид еда на вкус гнилая, и я выплевываю ее изо рта.
ЧАСТЬ 2
Глава 21
Вилха
Я держу свечу и смотрю на свои маски, которые лежат внутри стеклянных витрин. Каждая из них будто смотрит на меня. Тихая, ждущая аудитория. Я нажимаю большим пальцем на встроенный опал, и стена рядом с витринами отъезжает, открывая за собой проход. Я проглатываю страх, и делаю неуверенный шаг внутрь.
Хранители постановили, что я и Элара должны находиться раздельно, пока она обучается, чтобы стать моей приманкой. Элара будет жить в старых помещениях для слуг возле оружейной, до тех пор, пока мы не отправимся в Кирению. И хотя я знаю, что должна следовать их приказам, но сегодня я не смогу. Не тогда, когда знаю, что моя сестра-близнец так близко.
С легким скрипом отодвигается стена в помещение для слуг. Комната без окон и пахнет плесенью из-за того, что ею давно не пользовались. Двухъярусные кровати стоят у дальней стены. Из-за двери доносится смех охранников. Единственный свет в комнате исходит от нескольких свечей на тумбочке.
Элара спит на нижнем ярусе рядом с тумбочкой. Ее спутанные волосы раскинуты на грязной подушке. Ее губы распухли. Ее руки все в мозолях, а под ногтями грязь. Я смотрю, как она расчесывает скопление укусов на своей руке.
− Элара?
Ее глаза беспокойно открываются. Она вскакивает на ноги, кинжал сжат в ее поднятой руке.
Я прыгаю назад.
— Это всего лишь я, − шепчу я, − Вилха.
Она опускает кинжал и моргает.
— Вилха? — говорит она хрипло.
Я киваю, смотря на ее кинжал.
— Так все меня зовут.
Она трет глаза, красные и опухшие, а затем смотрит на дверь.
− Стража не знает, что я здесь, − говорю я.
− Как ты сюда попала, − говорит она, моргая.
− Через секретный проход. Дворец полон ими.
Мы смотрим друг на друга. Я уверена, что любопытство в ее глазах отражается в моих собственных. После минутного раздумья, я решаю снять маску, чтобы она видела мое лицо.
− Можно я сяду? — спрашиваю я, указывая на ее кровать.
Она колеблется.
— Ты же принцесса, не так ли? — наконец спрашивает она. — Не думаю, что тебе нужно разрешение.
Я сажусь, и она отклоняется назад, создавая между нами расстояние. Она прислоняется к стене и прячет колени под простой хлопковой сорочкой, которая надета на ней.
Я отвожу от нее взгляд. Кувшин с водой и глиняный горшок с благоухающей мазью стоят на тумбочке.
− Это от укусов, − говорит она, следуя за моим взглядом.
− Так они хорошо к тебе здесь относятся?
Она пожимает плечами.
— Они держали меня в камере до прошлой ночи. Сегодня лорд Квинлан принес мне еду. Он говорит, что завтра я буду учиться быть…тобой.
Ее лицо непроницаемо, пока она говорит. Так много лет я изучала лица других людей; я пыталась понять, что в моей внешности было не так, что было необходимо носить маску. Теперь, после тщательного изучения, гораздо легче читать выражения лиц других. Но эта девушка, моя собственная сестра, не читается.