Мальчик, который кажется на несколько лет старше, чем я, выходит из другой комнаты как раз через коридор. Бесшумно, насколько это возможно, я иду назад за гобелен. Через несколько минут, я решила, что он не увидел меня и снова вышла.
В коридоре пустынно. Единственный источник света исходит от нескольких мерцающих бра, установленных вдоль стен. Если Вилха пошла этим путем, куда она делась? Я заглядываю за дверь, из которой вышел мальчик, предполагая, что она не хотела бы быть пойманной в коридоре. Я иду через коридор и хватаюсь за дверь ручки, которая, имеет форму горгульи, и уже собираюсь открыть ее когда:
— И что ты думаешь сделать?
Я подпрыгиваю и оборачиваюсь. В конце коридора стоит мальчик. Его рука на рукояти меча, который висит у него на поясе.
— Я спросил, что ты делаешь? — он подошел на несколько шагов ближе, входя в свет, исходивший от горящих бра. Он высокий, загорелый со светлыми волосами и крепким подбородком. Но, несмотря на его внешность, его волосы растрепаны, а одежда пыльная и грязная. В целом, мне показалось, что оруженосец нуждается в ванной. И очень хорошей. Когда он подходит ближе, то выхватывает шпагу и направляет ее на меня.
Не паникуй, — говорю я себе. Я опускаю плечи.
— Ты можешь опустить это, — говорю я, бездыханным, но бодрым голосом. — Я обещаю не навредить тебе.
Намек на улыбку появляется на его губах. — Спасибо, что успокаиваешь меня, — говорит он и становится серьезным. — Мне интересно, почему ты здесь шныряешь. Это коридор является частью личных комнат Страссбургов. Он недоступен большей части дворцовой прислуги.
— Тогда, может быть, ты мне поможешь, — говорю я, быстро думая. — Моя госпожа и я прибыли в замок сегодня вечером, и она послала меня на кухню — у нее хороший аппетит — и я пытаюсь найти ее.
— Кто твоя госпожа? — спросил он, подозрительно смотря на меня.
— Эм, та, которая испорчена.
При этом он улыбнулся и спрятал свой меч. — Большинство из них.
— Так ты знаешь, где находиться кухня? — повторила я, чувствуя, что у меня нет выбора, кроме как принять свою ложь.
— Знаю. Я провожу тебя туда.
— Нет, все в порядке. Тебе не нужно меня сопровождать. Если ты покажешь мне направление, я найду дорогу.
— Мне не сложно. И к тому же, — добавил он с язвительным взглядом, — так я могу быть уверен, что ты попадешь куда нужно.
Он направился вниз по коридору, и мне пришлось бежать, чтобы не отставать от его широких шагов.
— Ты здешний слуга?
— Если можно так сказать, — ответил он, — я только приехал.
Когда мы пришли на кухню, он предложил мне сесть за маленький столик у камина, откуда угли казались цвета огненного заката.
— Тут Кук готовит всю еду. Я разожгу огонь и найду что-нибудь поесть.
— У нас не будет проблем? — спрашиваю я, хотя не беспокоюсь о нагоняе от кухонного персонала. Бродить по замку со слугой — слугой, который видел мое лицо — кажется опасная игра. А мне все еще нужно найти Вилху.
— Никто больше не приходит в такой час, — ответил он. — И я один из ее любимчиков. — Он закрывает шкаф и приносит мне тарелку супа. — Там немного осталось. Это все, что я могу предложить твоей госпоже.
— Все в порядке.
— Ты уверена, что это не ты голодна? — говорит он, после того как мой живот заурчал.
— Я, ну… да, я немного голодна вообще-то, — соглашаюсь я. — Я поняла, что не могу есть, то, что подавали на ужин.
— И что это было?
— Глаза тунца, — говорю я. Служанка принесла мне ужин, когда сообщала о том, что замок обыскали. И пока я была благодарна за еду, которую готовил кто-то другой и положил гораздо больше порцию, чем ту, что мне когда-либо давали в поместье Огденов, я не смогла себя заставить попробовать ее. Не при тех черных глазах, которые уставились на меня. В конечном итоге я выкинула ее в камин, после того как слуга ушла.
— О, глаза тунца. Да, я думаю, что тоже бы соблазнился пропустить ужин. — Он засмеялся глубоким, гортанным смехом, и я почувствовала, что немного успокаиваюсь. Он толкает тарелку супа ко мне. — Ешь. Тут еще достаточно для твоей госпожи. — Он смотрит на меня. Мой живот еще раз урчит, и я решаю, что в этом не будет вреда.
Пока я хлебала суп, у которого был богатый ароматный бульон с луком и грибами, он добавил еще дров в огонь. Потом он ушел и вернулся с подносом для «моей госпожи» и тарелкой сливового пирога. — А еще я вот что нашел. Я думаю, Кук прятал его. Хочешь кусочек? — он усмехается и предлагает мне пирог.
Я принимаю угощенье, и мы едим в тишине. Когда я наедаюсь, я откидываюсь в стуле. Огонь и еда сделали меня сонливой, и, возможно, немного беззаботной. Я должна вернуться в свою комнату, я знаю. Или притворяться, в любом случае, чтобы продолжать искать Вилху.
Но когда я смотрю в ясные карие глаза оруженосца, я понимаю, что глубоко выдыхаю, будто долго сдерживала свое дыхание. С того дня как я проснулась в подземелье Опалового дворца, вообще-то я хочу притвориться, что я просто слуга, а не принцесса. Или, это роль принцессы — обман — так ли это? — потому что я прислуживала всю свою жизнь. Хотя как-то я догадываюсь, что я обе. Прислуживающая принцесса.
Мои мысли туманны и путаются, и я слегка вздрагиваю, когда оруженосец говорит:
— Ты говоришь с акцентом. Откуда ты?
Я достаточно осведомлена, чтобы знать, что этот вопрос может только навредить мне, так что я поворачиваюсь к нему.
— Ты первый. Ты сказал, что только что прибыл. Откуда ты приехал?
— Вообще-то, приплыл.
— Серьезно? Как это, плыть на корабле? Однажды я бы хотела попутешествовать по Одинокому морю. — Может быть очень скоро, после того как найду как выбраться из замка.
И кажется, сегодня я не уйду или найду Вилху.
— Что ты? Ты выглядишь достаточно сильной, чтобы пережить путешествие по морю.
— Я скажу тебе, что способна пережить немало неприятных вещей, — говорю я, вспоминая свои годы у Огденов. — Наверное, даже больше, чем ты.
— О, да неужели? — он хитро улыбается. — Давай устроим конкурс тогда. Тот человек, который пережил самую тяжелую вещь, выигрывает последний кусок сливового пирога. Ты первая.
— Хорошо, — говорю я, подогревая игру. — Однажды я … — Но я понимаю, что не могу сказать то, что хочу. Тепло и еда сняли мою защиту, и я чуть не рассказала ему о ночи, которую провела, дрожа в сарае, надеясь, что не замерзну до смерти. Я даже не рассказывала об этом Гордону. Вместо этого я говорю: — Однажды я хотела убежать из дома. Я забралась на самое высокое дерево в своей деревне и поняла, что ночь наступила слишком быстро, и я передумала, но слишком испугалась, чтобы слезть с дерева. Я провела целую ночь на дереве, смотря на звезды.
— Провести ночь, глядя на звезды, созерцать небо и свои тайны? Это совсем не тяжело. — Он схватил кусок сливового пирога с тарелки. — Тебе нужно сделать что-то получше, чем это.
Я усмехаюсь и киваю, хотя на самом деле не рассказала ему самую тяжелую часть. Взбучка, которую я получила от миссис Огден на следующее утро, когда я, наконец, набралась достаточно смелости, чтобы слезть и вернуться в поместье Огденов.
— Хорошо. Однажды я гуляла в лесу, на пути в Дра — в гостиницу — и я практически врезалась в медведя гризли, — сказала я, и это на самом деле была правда. Я просто не сказала ему, что это был маленький детеныш, который, наверное, был разлучен со своей матерью.
— Медведь гризли! И как ты выжила, чтобы рассказать об этом?
— Я смутила его взглядом, и он убежал.
— Смутила взглядом? — он широко раскрыл глаза. — И чем же? Силой своей красоты?
— Да. Так все и было на самом деле, — я закатила глаза, — нет, ты дурак — у меня был блестящий кинжал, и я сунула его ему в лицо и заорала так громко, как только смогла.
— Заорала на медведя гризли? — он запрокинул голову и засмеялся, и пришлось ловить его, чтобы он не свалился со стула. — Но это не, кажется, достаточно плохим, — говорит он, когда перестает смеяться. — Звучит так, будто медведь был больше напуган, чем ты.
— Это правда, — я останавливаюсь и задумываюсь на секунду. — Хорошо, у меня есть история что нужно. Однажды я выслушивала двухчасовую историю от женщины о правильном использовании столовых приборов. — Я не сказала, что женщиной была Арианна, или что это было частью моей тренировки по превращению в принцессу в маске.