Осторожно я поворачиваю голову и смотрю. Двое мужчин сидят за столом, держа кубки. Первый, я думаю что Антон, молодой и худой, а второй — Джаромил — старый и с таким животом, будто беременный. Тем не менее, у обоих загорелые лица и твердая кожа, как будто они провели большую часть жизни на открытом воздухе. Они моряки?
— Я не работаю с варварами.
— Я сразу же ему так и сказал, но он ответил, что его хозяин готов заплатить нам денег больше, чем стоят наши угрызения совести.
— Чтобы что именно сделать?
— Не уверен, что именно. Но его хозяин что-то планирует на бал-маскараде у принцессы в маске.
При этом я чувствую, что мои руки онемели, несмотря на тепло исходящее от огня.
— А его хозяин из Галандрии или Кирении?
— Он не сказал. Не хотел говорить, как казалось. Он просто сказал, что король Эзеро… — Джаромил выругался. — Что король Эзеро предатель, потому что привел Эндевин в наши земли. Если бы я увидел принцессу в маске, то могу поспорить, я бы скрутил шею маленькой уродке. — Он сплюнул на землю. — Хорошо, я слышал мужчин на улице. Где он просил встретиться?
— Завтра утром, сразу после заката на пляже.
— Хорошо, — снова сказал Джаромил. — И не беспокойся, Антон. Я никогда не сталкивался с таким большими сомнениями с самого начала. — Они смеются и звенят кубками.
Я смотрю на огонь, мое сердце бешено колотиться, надеясь, что они не поймут, что их голоса было слышно всем. Конечно, я должна была понять, что, как и многие в Галандрии ненавидят Страссбургов, так и многие в Кирении ненавидят Эндевинов — то есть меня. Напоминаю себе, что они не смогли узнать меня. Сегодня у меня свое лицо, непокрытое маской.
Звучало так, будто этих двоих, Антона и Джаромила, наняли сделать что-то, что связано с маскарадом. Но что?
Парень вернулся с несколькими кусками хлеба и стаканом воды. — С тебя два кларента, пожалуйста.
— О да, конечно, — говорю я, вздрогнув. Я начинаю копаться в сумке Элары, но замираю. У меня нет кларентов, валюты Кирении, только вортинги и опалы. А пока Джаромил и Антон сидят рядом, это не то, чем я хотела бы делиться.
— Я… у меня нет кларентов. — Я встаю, чтобы уйти; это все что я могу сделать, чтобы не схватить хлеб и воду. — Я пойду. Я сожалею, что побеспокоила вас, — я пытаюсь сократить гласные, как это делают киринейцы, чтобы не обратить внимание на свой акцент, но Антон и Джаромил смотрят на меня с интересом.
— Нет, нет, — говорит парень, — тебе не нужно уходить. — Зовет кого-то через плечо. — Виктор, можешь подойти?
— Что такое, Джеймс? — Здоровый и седой старый мужчина подходит. Джеймс что-то шепчет Виктору, который смотрит на меня.
— Понятно, — говорит Виктор, когда Джеймс заканчивает.
Виктор присаживается ко мне и скрещивает руки на своей огромной груди: — Когда ты последний раз ела? — говорит он сердито.
— Мм, вчера, — отвечаю я.
— Ты только приехала в Коринф, не так ли?
— Да, отвечаю я.
Он кивает, как будто ожидал этого, и говорит: — Я знаю кто ты.
Глава 31
Элара
Когда я просыпаюсь на следующее утро, Вилхи все еще нет. Кровать в комнате горничной пуста, и покрывала не тронуты. Я надеялась, что она вернется после того как я засну, и решила провести ночь здесь.
Я чувствую холодный пол на своих босых ногах. Я использовала все дрова, потом нырнула в кресло, ворча про себя. Куда могла Вилха пойти, а что еще более важно, когда она вернется? Как она могла оставить меня здесь в этом замке?
Но и я собиралась оставить ее здесь. Даже если я пообещала остаться с ней.
Голоса доносятся откуда-то из глубины, и я быстро отбрасываю их. Я встаю и вытягиваю голубую мантию из одного из чемоданов и принимаюсь за работу, снимая опалы, пришитые к лифу. С тех пор как Вилха украла мой рюкзак, мне необходимо было украсть больше драгоценностей, и использовать их, чтобы убраться как можно дальше от этого сырого места.
Я не трачу еще одну ночь на неподготовленные поиски Вилхи. Сегодня ночью я уйду, вернется она или нет. Хотя я улыбаюсь, несмотря на себя. Прошлая ночь была потрачена не впустую.
Когда я закончила снимать опалы, я запихнула платье на дно чемодана, где его не найдут. Потом открыла другой чемодан, наполненный вещами Вилхи, и пробежала пальцами по шелковым платьям, готовя себя встретить день, как принцесса в маске. Что оденет принцесса, когда ее будут принимать ее будущие родственники? Арианна никогда не инструктировала меня для этого.
После того как я переоделась в пастельно-зеленое платье, и это заняло на несколько минут дольше, чем должно бы было, я открыла бархатные коробочки и одела бледно-зеленую маску, инкрустированную бриллиантами и бледно-окрашенными опалами.
Тихий стук раздался у моей двери.
— Ваше Высочество? — звучит робкий женский голос. — Безопасно ли войти?
Безопасно?
— Вы надели маску, Ваше Высочество? — уточнила она.
— О, всего минуту, — говорю я и быстро завязываю маску. Я ненавижу то, что она ограничивает мое зрение и напоминаю себе, что я должна ерзать ни перед кем. — Хорошо, я готова, — зову я, но останавливаюсь. Я же королевская особа и не должна говорить с прислугой, идиотка. Веду себя как обычно. — Я имела в виду… ты можешь войти.
Девушка с подносом хлеба, ягод и сливок входит с извиняющимся выражением лица.
— Простите, Ваше Высочество, — говорит она, делая реверанс. — Я должна была прийти рано утром, чтобы, когда вы проснулись еда и камин были готовы, но… — она бросает взгляд на мою маску, а затем быстро отводит взгляд, и ее щеки покрывает румянец. — Ни один из слуг не был уверен…, я имею в виду, нам сказали, что вы носите маску все время, и мы не были уверены, спите ли вы в ней, — закончила она в спешке, чувствуя себя неудобно.
— Хм… — я понятия не имела, носит ли Вилха маску во сне. — Как насчет такого? — говорю я. — Когда я буду уходить в свою спальню, я буду закрывать дверь в гостиную. И вы сможете войти утром, не беспокоясь.
Она кивает, а затем колеблется, неудобно смотря, и тогда я спрашиваю:
— Все ли в порядке?
— Король позовет Вас сегодня днем, и, возможно, Вы хотели бы знать, что пуговицы сзади на платье криво застегнуты. Если Вы хотите, я могу все исправить?
— Да, спасибо, — говорю я, понимая, что конечно у Вилхи должна была быть горничная, чтобы помочь ей одеваться.
— Король Эзеро собирался назначить Вам другую горничную, — говорит она после того как поправляет мое платье. — И конечно, если это буду я, то это будет большая честь. — Она краснеет и смотрит вниз.
Я испытываю желание сказать ей, что мне не нужна горничная, что я способна позаботиться о себе, но я сомневаюсь, что это бы сказала Вилха. Вместо этого я спрашиваю:
— Как тебя зовут?
— Мили, — отвечает она, все еще смотря в пол.
— Ну, тогда, Мили, я согласна.
Мили улыбается и делает реверанс, а затем приносит больше дров, чтобы разжечь огонь в камине. После ее ухода я сажусь в кресло, чтобы согреться, и вскоре я слышу шепот и хихиканье в коридоре снаружи. Я пересекаю комнату и прикладываю голову к двери, и слышу приглушенный голос молодой девушки.
— Стучи ты.
— Нет. Ты стучи.
— Нет, Леандра. Ты.
— Руби, ты первая хотела прийти сюда.
Голос первой девушки понижается до шепота:
— Думаете, она действительно страшная?
Я открываю дверь. Две молодые девушки с удивленными лицами быстро выпрямляются и извиняются. У старшей задумчивые, серьезные, зеленые глаза, а у младшей рыжеватые волосы и веснушки. Низ ее платья разорван.
— Привет, — говорит та, что младше, — я принцесса Руби. — Она улыбается, показывая два больших передних зуба.
— Мы сожалеем, что побеспокоили Вас, — говорит старшая. — Я — принцесса Леандра. Я устала останавливать Руби от прихода сюда, но она настояла.
Руби закрывает дверь за собой. — Мы должны быть на уроках, — говорит она заговорщицки. — Но мы не там!