— Вроде казалось… с ней хорошо обращались? — спрашиваю я.
— Конечно, — говорит Альвира. — Страссбурги сделали для нее праздник, не так ли? И принцессы Леандра и Руби кажется были с ней. — Она опять отдергивает платье. — Галина, этот подол сделан криво, можешь посмотреть на него? Твои девочки делают все не так….
Галина наклоняется, и пока они все изучают платье Альвиры, я отворачиваюсь, притворяясь, что сконцентрирована на платье сапфирового цвета, над которым работаю. Слушая их разговоры о принцессе в маске, я чувствую себя невидимкой, будто я призрак, который ходит по комнате долго после его смерти. Но слушая о том, что у Элары все хорошо, что никто не навредил ей в результате моего исчезновения, оживляет меня. Она — причина того, что солдаты не пошли за мной. Она должно быть по-настоящему великий притворщик, которым себя представляет.
Или, возможно, нет, думаю я, протыкая иголку через сапфировый атлас. Возможно Хранители могли надеть маску на лицо любой девушки и обдурить Страссбургов. Король Эзеро хотел, чтобы его сын женился на принцессе в маске, не обязательно на Вильхамине Эндервин.
— Вилли, — говорит Кира, — мы должны пойти сегодня и встать перед воротами замка, и подождать пока наступит закат, чтобы увидеть принцессу в маске.
— Я? — говорю я удивленно. — Ты хочешь, чтобы я пошла с тобой?
— Конечно, — смеется Кира. — А почему нет?
— Не почему, — отвечаю я. Не могу же я сказать ей, что никто не приглашал меня составить компанию.
— Вечером будет холодно, — продолжает Кира, смотря на мое тоненькое дорожное платье. — Ты принесла с собой еще какую-нибудь одежду? Или теплое пальто?
Я отвечаю не сразу. Я думаю обо всех чемоданах, которые взяла из Коринфа, но Кира путает мое сомнение с чем-то другим.
— Не смущайся, — говорит она. — Многие приезжают в город без багажа. — Она поворачивается к Галине. — Пожалуйста, можем ли мы ей дать несколько платьев из обносок? — спрашивает она, и Галина кивает.
— Из обносок? — спрашиваю я.
— У нас есть несколько платьев-заказы, что никогда не заберут или платья, которые нам пожертвовали, чтобы мы могли практиковать строчку, — Кира ведет меня в заднюю комнату и выбирает пару простых платьев в серых и черных оттенках. — Эти должны подойти. — Оба платья сделаны из шерсти и гораздо теплее, чем то, что одето на мне сейчас.
— Спасибо, — говорю я и беру у Киры платья с благодарностью. Возможно, я и все в окружении моего отца были неправы насчет киренийцев.
— Сегодня после ужина ты должна встретить меня у разрушенной статуи. Мы пойдем вместе, чтобы посмотреть на принцессу в маске, — улыбается Кира. — Хорошо?
— Хорошо, — говорю я, улыбаясь в ответ. — Я приду.
Позднее, пока я обедала с Виктором и Джеймсом, до меня дошло, что я не знаю, где находится сломанная статуя.
— Она около замка, — отвечает Виктор, отодвигая от себя тарелку лосося. Он строго смотрит на меня и скрещивает руки на груди. — Ты только прибыла в город. Тебе не следует бродить по улицам, как ты делала это пару дней назад.
— Виктор, — осторожно говорит Джеймс. — Я не думаю, что Вилли оценит такую заботу о ней.
Гостиница сегодня заполнена. Официанты метались между столов, вынося еду и наполняя кубки. Мужчина играл на лютне, пока несколько женщин смотрели на него с обожанием. Рядом с камином два мужчины играют в карты. И рядом с ними сидели Антон и Джаромил, окруженные группой грубо выглядящих мужчин. Все они пристально смотрели на Антона, который говорил.
В течение всего ужина я гадала, что они обсуждали, и имело ли это общее с грядущим маскарадом. Или все пересыхало во рту при одной мысли— с принцессой в маске. Независимо от той работы, что кто-то нанял Антона и Джаромила сделать, ясно, что они нашли себе помощников.
Мой отец все еще оправлялся от нападения на площади Элеаноры. Но люди, которые пытались убить его — неважно кто они — сидели бы они просто так в гостинице, обсуждая свои дела, пока вокруг них?
— Я просто говорю, — говорит Виктор, не останавливаясь. — Такие как ты молодые люди думаете ….
Его прервал крик. Люди, которые играли в карты стали обвинять друг друга в жульничестве. Один из них встал и бросил тарелку о стену. Она разлетелась и частички приземлились на пол, довольно близко к Антону и Джаромилу.
— Они будут драться, — говорит Джеймс, быстро вставая.
— Не в моей гостинице, они не посмеют, — говорит Виктор, тоже вставая.
— Я принесу метлу и уберу разбитую тарелку, — вдруг говорю я.
Антон, Джаромил, и их спутники были погружены в разговор, когда я подошла к ним и стала подметать, но их голоса были тихими, и их было невозможно услышать в такой громкой гостинице. Я подвинулась ближе.
— Зачем нам делать это? — говорит один из мужчин.
— А почему нет? Я продам свою душу за те деньги, что предлагает хозяин.
— Ты уже продал свою душу, Джаромил, — говорит третий мужчина, и стол разрывает громкий хохот.
— Нам всем будет нужна помощь в доках в ту ночь. Нам нужно набрать больше людей, — говорит Антон, когда все замолкают. — Если нас будет достаточно, мы закончим работу быстро, прежде, чем нас кто-то сможет остановить. И мы будем также. — он внезапно замолкает.
Я рискую взглянуть на стол и понимаю, что все мужчины смотрят на меня.
— Ты слишком долго подметаешь, — тянет Антон. Он тянет руку и хватает меня: — Слушаешь что-нибудь полезное?
— Что? Нет, — говорю я, осознавая, что мой голос пищит.
Антон прижимает меня ближе и шепчет: — Хочешь знать, что мой отец предлагает мне делать с любопытными девушками?
Я не отвечаю. Мое дыхание становиться прерывистым; мое сердце готово выпрыгнуть из груди.
— Убери от нее руки. — Джеймс появляется у стола с решительным видом.
— Неужели ты заставишь меня, Джеймс? — говорит Антон и хватает меня сильнее за руку.
— Если придется, — Джеймс смотрит на него, пока наконец Антон ругается и отпускает мою руку, сажая меня на пол. — Тебе и твоим друзьям лучше уйти, — говорит Джеймс, после того как помогает мне встать.
Антон скалиться. На мгновение я думаю, что он собирается ударить Джеймса. Но вместо этого он допивает эль и сплевывает. — Хорошо. Но скажи своей девушке не лезть не в свое дело.
— Спасибо, — шепчу я Джеймсу после того как все уходят. Я делаю несколько глубоких вдохов, и Джеймс провожает меня обратно к нашему столу, мое сердце все еще дико колотилось, а щеки пылали от того, что меня назвали девушкой Джеймса. Я осматриваю его. Есть ли у него девушка? Если так, то я не видела ее.
— Хорошо уладил, — говорит Виктор Джеймсу, когда мы садимся. А мне он говорит: — Тебе надо быть осторожнее, Вилли. Антон и Джаромил — завсегдатые здесь, и не приносят ничего хорошего.
— Я слышали, как они говорили, — говорю я неуверенно. — Что-то про работу в доках? В ночь маскарада — что-то о том, что Галандрийцам нужна их помощь, — продолжаю я осторожно, так как пытаюсь два дня, укорачивая гласные, чтобы звучать как Кирениец.
Виктор обдумывает это. — Может быть с галандрийской торговлей.
— Ноя я думала, что киренийцы и галанлрийцы не торгуют друг с другом? — говорю я удивленно.
— Не официально, хотя это скоро измениться, с новым мирным договором. Но некоторая нелегальная торговля все еще происходит. Это выгодный бизнес, для тех, кто любит рисковать.
Я киваю и думаю, если лорд Ройс — Хранитель торговли осознает это. Я понемногу расслабляюсь, предполагая, что это имеет смысл; возможно Антон и Джаромил и их компаньоны намерены торговать товарами в ночь маскарада, пока город празднует.
Виктор раздражается от шума в гостинице и возобновляет ранний разговор:
— Принцесса в маске только прибыла в город, а они уже устраивают цирк. Я удивлен, что Галина не учит разуму вас девочки. Иди встречаться с Кирой, если должна. Ты можешь посмотреть, как принцесса появиться на балконе, а потом немедленно назад.
Джеймс смеется: — Виктор, Вилли твоя постоялица, а не твоя… — но прерывается, и бледнеет. — Я имел в виду… — он начал заикаться. — Я только хотел сказать….