— Принцесса! — резко говорит Арианна. — Уже почти полдень!
Я вздыхаю и завязываю маску обратно. Каждую пятницу в полдень я появляюсь на балконе дворца перед толпой людей. Пристальные взгляды словно агония. Люди смотрят на меня, словно я не человек, которого они хотят узнать, а из-за жуткого любопытства, как на урода, который и интригует, и отталкивает их. Мужчины держат своих детей крепче, боясь, что слухи могут быть правдой, и у меня есть способности навредить их семьям. Красивые женщины пристально смотрят на меня, чувствуя себя отодвинутыми на задний план красотой моих драгоценностей и платьев. Крестьяне поклоняются мне и оскорбляют меня, выкрикивая пожелания добра и зла в равной степени.
Никто из них не хочет заглянуть под костюм Принцессы в маске и увидеть под ним девушку.
Скандирование становится громче до тех пор, пока не кажется, что стены дворца трясутся в ожидании. Я спешу вниз по коридору с Арианной и Веной, следующим за мной. Группа дворян, которые пришли, чтобы призвать моего отца, уносится с нашего пути. Одна женщина осторожно подносит руку к глазам, когда мы проходим рядом, в случае, если я внезапно решу сорвать маску и проклясть всех своим уродливым лицом.
Патрик стоит перед всеми охранниками у входа на балкон. Его черные волосы, широкие плечи и сильные руки и ноги дают отчетливое представление, что он солдат.
— Добрый день, Принцесса, — его голос формальный и он кланяется соответственно.
Я киваю.
— Добрый день, Патрик, — я пытаюсь соответствовать тону его голоса.
— Вы присоединитесь сегодня к нам на балконе? — Вена стоит за мной, прячет прядь коричневых волос за ухо.
— Не сегодня, — отвечает он, хотя смотрит на меня, пока говорит.
— Жаль, — говорит Вена поющим голосом. — Шальная стрела может стоить риска, если это вы придете на помощь даме.
— Шальные стрелы — это не то, о чем стоит шутить, — говорит Патрик сухо. — Особенно в то время, когда принцесса стоит рядом с вами.
— Конечно. Пожалуйста, простите меня, — Вена делает реверанс в моем направлении, но я читаю раздражение в ее глазах.
— Простите, что задерживаю Вас, мадам Арианна, — говорит Патрик и бросает краткий взгляд в ее сторону. — У меня есть сообщение для принцессы. Нам придется отменить нашу тренировку сегодня, — он останавливается, и я вижу разочарование в его глазах. — После Вашего появления на балконе, король требует Вашего присутствия в его кабинете. Мы перенесем наш урок в начало следующей неделе.
Я кратко киваю, как будто он просто обычный охранник.
Патрик кланяется и уходит, и пока Арианна раздает указания другим охранникам, Вена наклоняется близко, ее глаза задерживаются на удаляющейся фигуре Патрика.
— Во время ваших тренировок упоминает ли он кого-то? Он уже совершеннолетний. Обручен ли он?
— Я не знаю. Я не интересуюсь его личной жизнью, — говорю я, с сожалением понимая, что это правда. Я отворачиваюсь, не желая обсуждать Патрика больше.
Арианна приказывает охранникам открыть двери на балкон, и нас встречает запах дождя и мокрого камня. Приветствие толпы внизу смешивается с ревом ветра. Вена держит зонтик над моей головой, и я делаю шаг вперед.
Даже в дождь двор заполнен. Люди по-прежнему пробиваются сквозь позолоченные ворота, мимо садов и фонтанов, и до каменных ступеней, где стоит линия дворцовой стражи.
Крестьяне, одетые в простую одежду, смешаны с богатыми дворянками Аллегрии, которые принесли их собственные зонтики пастельных цветов. Несколько мужчин и женщин, по-видимому, паломники, судя по их иногородней одежде. В самом начале толпы несколько мужчин одеты в коричневые плащи и маски, сделанные из золотой нити. Я знаю, что они «Дети маски», культ посвященный Принцессе в маске.
Я рассматриваю маски, которые одели некоторые женщины в толпе: просто костюмированные те, что у купечества, и инкрустированные драгоценностями, меньше чем мои маски, те, что у дворянок. Крик поднимается в моем горле, вырываясь на свободу. Но я проглатываю его, потому что поймет ли кто когда-нибудь?
— Улыбайся и маши, ради Элеоноры, — шипит Арианна мне на ухо. — Перестань стоять там, выглядя так, как будто тебя ведут на плаху.
Я подчиняюсь и заставляю себя махать. Толпа, состоящая из двух мужчин, каждый из которых держит под руку третьего. Все трое выглядят рванными и грязными. Но у третьего в кровь разбит нос, его левый глаз распух, его губы в синяках. Его рубашка порвана, и он борется, чтобы освободиться и других двух.
Первый мужчина говорит:
— Принцесса в маске, мы хотим сообщить о преступлении, — и он встряхивает третьего. — Этот мужчина украл зерно у семьи в нашей деревне. Один из самых маленьких заболел от голода и умер. Этот человек виновен в убийстве!
— Мы пришли сюда, чтобы требовать справедливости! — второй мужчина повышает голос. — Снимите маску и прокляните его! Дайте ему наказание, которого он заслуживает!
В толпе наступает тишина. Даже ветер прекращает реветь. Ужас сжимает все внутри, когда его слова достигают меня. Я хватаюсь за перила балкона и смотрю вниз на избитого и кровоточащего мужчину, который смотрит на меня напуганными глазами. Мужчины, которые держат его, суеверны. Тем не менее, они не просят об исцелении или благословении, как некоторые из них раньше.
Они просят меня убить этого человека.
Несколько женщин хватают своих детей и спешат прочь. Несколько других горожан закрывают глаза.
— Я не пытался убить кого-нибудь, — кричит окровавленный мужчина, в то время как его похитители ставят его на колени. — Я был голоден!
— Все голодны! — кричит крестьянка в толпе. — Все за исключением Эндевинов и богачей!
Арианна сжимает мое плечо железной хваткой.
— Скажи что-нибудь! — шипит она. — Пока все это не стало скверным.
Я смотрю на толпу. Воздух наполнен молчаливым ожиданием. Я открываю рот, но слова не выходят.
Арианна проклинает меня сквозь зубы и затем кричит на мужчин внизу.
— Отведите его в здание суда, если вы чувствуете, что он причинил вам зло. — Она начинает тащить меня обратно во дворец. — Зайдите внутрь, если не желаете стать причиной еще одной смерти.
Раздаются громкие вздохи охранников и Вены. Арианна бледнеет, поскольку понимает, что произнесла вслух ужасное.
— Ваше Величество, — говорит она, на сей раз используя надлежащий титул. — Я прощу прощения. Я перешла границу.
Я слепо киваю и следую за ней обратно во дворец. Вена спешит прочь, бормоча что-то о поручениях.
После того как она уходит, я понижаю свой голос и спрашиваю Арианну:
— Она умерла? После того, что случилось, Ринна умерла?
Арианна отказывается смотреть мне в глаза.
— Ваш отец желает видеть Вас в своем кабинете. Вы же не хотите заставлять короля ждать.
— Пожалуйста, — я умоляю. — Никто не говорит о ней со мной.
Арианна вздыхает.
— В мои обязанности не входит задавать вопросы, — говорит она осторожно. — Но вскоре после… этого инцидента, Лорд Мерсендер сказал мне, что Ринне пришлось вернуться в ее деревню в связи с семейными обязательствами.
— И ты веришь ему? — шепчу я.
Арианна не отвечает. Но я читаю правду в ее глазах и знаю, что, как и многие другие, она верит в то, что я чудовище.
Глава 4
Вилха
Всю мою жизнь мне было запрещено показывать свое лицо. Но я не знаю, почему. Все, что я знаю о своем рождении, было связано со скандалом. В то время как моя мать, королева Астрид, рожала в своей постели, мой отец приказал, чтобы Опаловый дворец был очищен от всех придворных работников. Несколько членов совета консулов были вызваны во дворец, и ни слова не было слышно ни от них, ни от моего отца в течение двух дней. Каждый в Аллегрии предполагал, что моя мать умерла, и ребенок, которого она носила, возможно, тоже.