Она не отвечает, но быстро проходит мимо меня и бросает короткий взгляд перед тем, как войти в мою карету. Я поворачиваюсь и иду за ней.
Наша процессия, которая значительно выросла сейчас, потому что появился багаж Элары, снова начинает движение. После того как я задергиваю шторки, Элара развязывает свою маску и бросает ее в сторону:
— Ненавижу эту вещь. Не знаю, как ты носила ее все эти годы.
Я киваю, и после минутного колебания, развязываю и свою.
— Как твоя дорога? — спрашиваю я.
— Ухабистая, — отвечает она коротко.
— А прощальный ужин, они поверили, что ты была…, ты была мной?
— А почему нет? Я отличная врунья, — говорит она. По тону ее голоса, я не понимаю, хвастается ли она или злится. — И, кроме того, — добавляет она, — Арианна не позволяла мне говорить с кем-либо.
— Да, — отвечаю я спокойно, — она часто так себя ведет.
Элара поворачивается и смотрит на задернутые шторки, и я обдумываю, что ей еще сказать. Все эти недели в дороге, смотря в окно кареты, я так много думала о ней. Она выросла в маленькой деревне, не в Аллегрии, насколько я понимаю. Я не могу не задаваться вопросом, как это было бы, ходить без стражи за твоей спиной, и никто из горожан не выкрикивает твое имя из-за обожания или ненависти.
— Какой была семья — те, кто тебя вырастили, я имею в виду?
Элара отрывает свой взгляд от штор:
— Это допрос?
— Что? Нет, конечно, нет.
— Тогда я не думаю, что нам надо разговаривать. Давай просто доберемся до замка.
— Хорошо…, но я проведу оставшуюся жизнь здесь, в Кирении. Я не думаю, что вернусь в Гадандрию когда-либо. А ты будешь в Коринфе только до маскарада.
Она смотрит на меня, не понимая:
— И?
— Ну, у нас остался только небольшой промежуток времени и…, я имею в виду, ты не хочешь узнать друг друга?
Ее глаза опущены.
— То, что я хочу, не имеет значения.
— Я понимаю это, Элара, правда. Не смотря на то, что мы были воспитаны по-разному, я понимаю это. Ты не можешь знать, что значит, когда тебя заставляют носить маску.
— Заставляли? — злобная улыбка появилась на ее губах. — То есть они держали тебя и насильно надевали маску на тебя каждый день, так?
— Ну, нет, — говорю я, нахмурившись, — но…
— Ты голодала из-за них? Угрожают тебе, что посадят тебя в тюрьму? Запирают тебя в камере?
— Нет, конечно, нет. Но ходит столько слухов. О моем уродстве, о проклятье. Но, по крайней мере, некоторые люди во дворце верят, что это так.
— Некоторые люди идиоты, — отвечает она. — И что? Ты не слепая, и у тебя есть зеркало. Очевидно, ты должна понять, что с твоим лицом все в порядке.
Мне нечего сказать. Ее жизнь была более жестока, но при всем своем самодовольстве она не может знать, что значит слышать эти слухи.
— Ты дочь короля, — продолжает Элара, сейчас ее глаза сосредоточены на мне, — и сестра коронованного принца. Ты могла отказаться и не носить маску.
— Это не так просто, — настаиваю я, — наша семья…
— У меня нет семьи, — отвечает она. — Или имени, — добавляет она мягче.
— Что? — я наклоняюсь вперед. Тогда мысль озаряет меня. — Кто назвал тебя Элара? Твои родители…
— Я устала, — прерывает она, — я хочу побыть одна. Скажи извозчику, чтобы остановил карету, чтобы ты пересела в любую другую.
— Но лорд Квинлан сказал, что мы будем ехать вместе, пока не доедем до замка. Стражникам дали приказ.
— Лорд Квинлан — напыщенный дурак, — говорит Элара. Она отворачивается и кричит:
— Извозчик, остановите карету!
Карета замедляется, но не останавливается.
— Простите, Ваше Величество, — доносится голос извозчика, — но лорд Квинлан сказал…
— Мне все равно что сказал лорд Квинлан, — говорит она. — Я принцесса Вилхамина Эндевин, дочь короля Феннрика Прекрасного. И тебе же будет лучше, если ты остановишь эту карету, прежде чем я сниму свою маску и посмотрю на того из вас, кто мне противоречит!
Карета останавливается так быстро, что я падаю назад, и смотрю удивленно на Элару.
— Это было потрясающе, — говорю я. — Я никогда не с кем так не говорила в своей жизни.
Она обдает меня испепеляющим взглядом:
— Может быть, если бы ты пыталась, твой отец не выслал бы тебя из королевства.
Мои руки дрожат, и я поспешно завязываю маску. Когда я выхожу из кареты, стражник появляется, чтобы помочь мне:
— Пожалуйста, отведите меня в другую карету. Мы бы хотели ехать раздельно.
Лицо стражника отражает замешательство, и я могу догадаться, о чем он думает. Девушка, на которую он смотрит приманка или принцесса?
— Найди другое место для нее, — кричит Элара. Стражник бормочет свое согласие, и когда он оборачивается обратно ко мне, замешательство исчезает.
Понятно, он решил, что приманка я, потому что голос в карете может принадлежать только королевской особе.
Глава 25
Элара
Я была недоброжелательна к Вилхе. Даже жестока. Но я не могу смотреть на нее, девочку, которой дали все. Я знаю лучше, что я могу сделать, перед тем как сказать что-то непростительное, это быть подальше от нее.
После того как она ушла и карета поехала снова, я возвращаюсь в плюшевые подушки. Мои нервы на пределе и нужна всего лишь искра, чтобы разжечь их. Последние две недели пока мы путешествовали, стражники останавливались каждый раз, когда они слышали даже хруст ветки и, казалось, готовили себя к атаке.
Но что если бы они хватали свои мечи чуть более небрежно? Спрашивали ли они себя что, будь я не принцессой в маске, а просто приманкой, стоило ли им тогда рисковать своими жизнями? И если так, во время этих моментов, когда они сторожили в лесу, приходило ли им в голову, что они могут просто сбежать?
Эйслинн Эндевин всегда будут помнить как Великого Предателя. В первый раз я понимаю, что симпатизирую ей. Как это — расти в тени своего старшего близнеца? Когда к тебе относятся как ко второй копии всю твою жизнь, когда одна это все что нужно?
Я сажусь на место и нахожу свой рюкзак. Я открываю ее и достаю некоторые вещи, которые украла. Несколько ночей назад после того как стражники заснули, я покопалась в чемоданах Вилхи. Я тщательно выбирала маленькие предметы, которые я смогла найти и их не будут искать. Опаловые серьги, крошечное опаловое кольцо, несколько вортингов из сумки, предназначенной для покупки продуктов, если охранники не добудут еду.
Я решила, что не останусь в Коринфе пока лорд Мерсендер, лорд Квинлан и лорд Ройс не приедут. Не смотря на их обещания новой жизни в Аллегрии, я не верю им. Однажды я последовала их приказу, что помешает им избавиться от меня на обратной дороге в Галандрию? Тихая смерть для того, кого они подозревают в угрозе монархии.
Даже если их предложение настоящее, почему я должна хотеть вернуться в Аллегрию, где я всегда буду под их всевидящим взглядом? И в самом деле, будет ли Галандрия все еще безопасна для меня? Лорд Финли возможно был пойман, но есть ли другие, кто знает о моем существовании? Ищут ли другие потерянную дочь Эндевин? Люди, которые хотят возвести меня на престол, обязана ли я им? Что они будут делать, если найдут меня?
Я не намерена выяснять это. Как только мы достигнем Киренийского замка, Вилха сама по себе.
Глава 26
Вилха
Когда карета останавливается перед каменной усадьбой, которая находится на холме, я зову извозчика:
— Почему мы остановились?
— Мы здесь, — доносится его приглушенный ответ.
— Здесь, где?
— У киренийского замка.
Стражник, носящий нагрудный знак с гербом Страссбургов, провожает нас через кованные железные ворота. Я изучаю усадьбу, пока наша процессия пересекает маленький дворик. Она сделана из серого камня и меньше, чем поместья дворян в Аллегрии. Вот где живет королевская семья Кирении?