Однако принца не обворожило ее искусство, он гневно смотрел на нее, чувствуя, что гнев вот-вот взорвется яростью.
— Что за маскарад? — сдерживаясь изо всех сил, сухо осведомился он, забыв поклониться в ответ.
— Разве монсеньор не пообещал мне вчера разделить со мной ужин? — осведомилась Изабель со счастливой улыбкой. — В первый раз он удостаивает меня чести ужинать в моем доме, и я сочла нужным достойно отпраздновать это событие. Не соблаговолит ли монсеньор занять свое место за столом?
— Монсеньор не соблаговолит! — проревел принц, не обратив ни малейшего внимания на двух лакеев, которые должны были прислуживать за ужином. — Вы обещали мне ужин в вашей спальне, и я ожидал вас увидеть совсем в ином наряде!
Час объяснения настал, и Изабель взмахом руки выслала из гостиной лакеев.
— Да это так, но наряд более небрежный открыл бы нечто совершенно недопустимое. И виною этому были вы!
— Что значит я? Каким образом?
— У меня нет ни малейших сомнений! Соизвольте показать ваши руки.
Людовик машинально повиновался и протянул Изабель свои руки.
— И что же такого особенного в моих руках?
— Они, как обычно, грязны, но это не страшно, потому что вам сейчас принесут таз с водой, другое дело, что они опасны для женской кожи. Курители фимиама, славя вас повсюду, сравнивают вас со львом, и это естественно, но отнюдь не так естественно сохранять на руках когти льва… Вы так разукрасили ими вашу покорную служанку, что она сможет появиться с обнаженными плечами разве что через две недели!
— Что вам за дело до сторонних взглядов! Вы моя! Напротив, показывайте всем следы, оставленные вашим любовником! Гордитесь ими! Разве львица жалуется на когти льва?
— Никто не спрашивал львиц об этом, поэтому я, как и прочие смертные, не ведаю, жалуется она или нет. Скажу больше, даже если случай приведет меня встретиться с одной из львиц, вряд ли у меня хватит духу расспросить ее об этом. Да и не бегают они у нас по улицам. Разве что одна…
— Кто же это?
— Госпожа де Лонгвиль, ваша обожаемая сестра. Она придет в ярость и отомстит мне, крича на всех перекрестках, что я сделалась вашей рабой! Благодарю покорно!
— Сестра в Гиени и приедет не скоро. У вас хватит времени исцелиться. Позвольте же, я обниму вас, и отправимся в сад!
— Ни за что на свете, — улыбнулась Изабель, усаживаясь за стол. — Я надела свое самое любимое платье и не позволю превратить его в лохмотья. Не говоря уж о новых повреждениях, которые вы мне непременно нанесете!
— Изабель! — на этот раз жалобно воззвал к ней принц.
— Сегодня ни о каких садах не может быть и речи, — твердо ответила она. — Подождем, когда вы подстрижете ногти. К тому же нам нужно всерьез поговорить.
— О чем? — уныло протянул Людовик, направляясь к столу и занимая место напротив хозяйки, признавая тем самым свою полную ей покорность.
— В стране, где все идет не так, как надо, тему для разговора, мне кажется, найти не трудно. Лично я хотела бы узнать, каковы ваши отношения с королевским двором и с парламентом.
— Плохи и с тем и с другим. С тех пор, как я вернулся из Блено, народ продолжает носить меня на руках, чего не скажешь о судейских. Эти крючки приняли меня весьма холодно и даже позволили себе задать несколько неприятных вопросов относительно моих отношений с испанцами!
— А вы воображали, что эти отношения никого не касаются, кроме вас? И что же вы им ответили?
— Отправил куда подальше! Слишком много воли дали этим судейским, и теперь они ею злоупотребляют!
— Могло ли быть по-другому? Когда власть достается трудно, она особенно сладка, — произнесла Изабель задумчиво.
Погрузившись в размышления, она замолчала, а принц, залюбовавшись ею, не прерывал молчания. Бог мой, до чего же хороша! В роскошном, слишком строгом, на его взгляд, платье Изабель походила на идола в кумирне.
— Оставим пока в стороне парламент, — наконец заговорила Изабель, — и поговорим о дворе. Вернее, о короле и королеве. Как они вас встретили? — И видя, как он помрачнел, добавила, понизив голос: — Неужели до такой степени холодно?
— Отвратительно! После дежурных любезностей я начал перечислять свои претензии, но меня сразу же оборвали. Мне не дали закончить! Меня не выслушали!
— Постойте! Постойте! Мне кажется, я ослышалась! Или вы в самом деле говорили о своих претензиях?