После тяжелых тем мы с Габом перешли на смешные рассказы из прошлого, чтобы хоть как-то себя отвлечь от грустных дум.
Он поведал мне о том, как в детстве упал в кучу навоза и Эллин отказывался даже находиться с ним в одной комнате, подтверждая его натуру чистоплюя. Я рассказывала ему о подростковых приключениях брата, так как о себе говорить оказалось нечего. Все детство я старательно прятала магию внутри себя и мало куда ходила и с кем-то общалась.
– Артуру тогда было чуть больше пятнадцати. Он устроился на работу в первую попавшуюся забегаловку недалеко от дома, чтобы помочь матери содержать нашу семью. Элеонор он оставил в неведении. Мама, как выяснилось, напрасно переживала, что любая оплошность приведет к нам друидов, и тянула все сама. В подростковом возрасте брат отличался сильной худобой и предпочитал собирать кудри в небольшой хвост. В общем, со спины его запросто можно было перепутать с девчонкой. И чересчур смазливое личико, еще лишенное мужской остроты, поддерживало этот образ. – Я захихикала, припоминая прошлое, и закинула ногу на ногу, откровенно покачивая ей в воздухе. Рядом с Габриэлем меня это не смущало, он всегда был для меня всего лишь другом, да и ко мне отважный генерал относился как к младшей сестре. – И вот в один из рабочих дней брат вернулся домой на несколько часов раньше обычного и объявил мне, что пока повременит с кафе и попытается найти что-то более подходящее по зарплате. – Губы растянула широкая улыбка, я приближалась к кульминации рассказа. – В смертном мире наша разница в возрасте семь лет, так что я не придала значения его словам, пока не увидела под нашим окном написанное на асфальте послание: «Артурита, я без памяти влюблен». Я как сейчас помню светловолосого юношу в пиджаке и с букетом цветов, в надежде дожидающегося, когда его возлюбленная выглянет в окно. Он и на гитаре играл, и пел про неподдельные чувства к прекрасной Артурите, даже не догадываясь, что втрескался в мужика.
Генерала согнуло пополам, он схватился за живот и закатился от хохота.
– Я до сих пор не призналась брату, что раскусила его конфуз, не захотела еще сильнее вгонять его в краску.
Наша беспечная болтовня уняла мрачное наваждение, успокоив тревожные волны в груди. Вскоре сквозь стеклянный купол начали пробиваться первые рассветные лучики. Я устало легла на колени генерала, словно на подушку, и всмотрелась в порозовевшее небо.
Невероятная усталость за весь тяжелый день тянула в сон. Пару раз зевнув, я свернулась калачиком прямо на лавочке.
Перед тем как провалиться в забытье, я почувствовала, как Габриэль бережно накрыл меня своей пропахшей морем рубашкой.
Глава 31. Возвращение в мир смертных
Меня разбудил громкий храп Габа. Я приподняла щеку с его колен и непонимающе заморгала, не сразу сообразив, где я нахожусь. Он спал сидя, запрокинув голову назад и раскинув руки по изогнутой спинке лавочки.
– Я даже не стану спрашивать, чем вы тут занимались, – стальной голос Саманты взбудоражил слух.
Я тут же подскочила, рубашка упала на пол, демонстрируя съехавшие с моих плеч бретельки.
Габриэль недовольно замычал, но не проснулся.
– Что ты тут делаешь? – вместо приветствия поинтересовалась я.
Внимательный взгляд Сэм задержался на каплях крови, украшающих белоснежную плитку у меня под ногами, и медленно обратился к испачканной багровыми пятнами одежде.
– Интересно, – пробормотала она и взмахом руки призвала пару снежинок, которые неспешно забрались Габриэлю на нос и пощекотали его.
Генерал громко чихнул, едва не опрокинув меня с лавочки, и резко проснулся.
– Какого?..
– Доброе утро, генерал. Вы в курсе, который час?
Габриэль прищурился, стараясь после сна привыкнуть к свету и распознать Саманту. Он нагнулся, поднял рубашку и, недовольно скривившись, натянул на себя остывшую ткань.
– Час выхватить от местного зануды, так предполагаю.
Сэм, еле заметно улыбнувшись, кивнула.
– Его величество ждет в гостиной. И да, ваше исчезновение и кровь в коридоре не остались незамеченными. Мне кажется, у Артура вот-вот случится сердечный приступ. Смертные после такого восстанавливаются?
Я выругалась и, подскочив, понеслась к выходу из оранжереи. Габ и Саманта последовали моему примеру.
– Тебя вызвал Эллин? – спросил генерал у элегантно придерживающей шлейф блестящего платья Саманты. Она словно не шла, а плыла по коридору.
После воспоминаний короля мое отношение к надменной фейке изменилось, и даже ее чересчур ровная спина и задранный нос уже не вызывали раздражения.