– Пап, – как можно тише прошептала я, вкладывая в короткое слово все, что накопилось на душе за долгие месяцы: обиду, понимание и, наконец, прощение.
Он погладил меня по лопаткам.
– Мне очень жаль, Агнес, – прошептал отец мне в макушку, делая вид, что рядом с нами никого нет, хотя Эллин столбом возвышался у меня за спиной, а Дориан поравнялся с ним плечами. Маркус немного отстранился, чтобы заглянуть мне в глаза. – Твой брат был достойным мужчиной… – Он осекся, увидев на мне военную форму.
– Агни, только не говори, что ты собралась в бой после того, как сама чуть не погибла? – вместо отца спросил Дориан, и я ощутила неприятное покалывание в тонком шраме на горле.
Когда я слегка отступила, в толпе промелькнули знакомые синие волосы и комариные крылья. Сотрясаемая дрожью, Ирма одиноко стояла в очереди с маленьким свертком белоснежной ткани и любяще прижимала его к груди. Заметив меня, пикси радостно мне помахала и даже попыталась ответно улыбнуться, но в ее глазах блеснули безутешные слезы.
– Виктор хотя бы увидел ребенка? – вдруг спросила я у толпившихся рядом мужчин.
Мне ответил Эллин:
– Лорд погиб, защищая Араклеон. Их сын родился на следующий день после осады замка.
Горький удушающий ком встал посреди горла.
– Я убью Александра, – зло прошипела я.
– Доченька… – Отец неодобрительно покачал головой, но я не позволила ему завалить меня доводами, насколько эта идея опасна и глупа.
– Из-за политических интриг огненного короля погиб мой брат! – возмутилась я. – Сколько еще должно умереть невинных ради его пути к всевластию?
Благой Принц двинулся ко мне, чтобы утешить, но я отпрянула, побоявшись, что он запихнет меня в портал.
– Я отправлюсь во Двор Дикой Охоты вместе с Эллином, и это не обсуждается. – Фейри за нами поочередно исчезали в круговороте света, ставя подпись в свитке Амины. Я обратилась напрямую к отцу: – А если вознамеришься помешать, то лучше сразу вычеркни меня из своей жизни. – Ткнув себя пальцем в грудь, я вздернула подбородок.
Маркус почему-то с гордостью посмотрел на меня.
– Другого я от тебя и не ожидал. – Отец потянулся к оружейному поясу и, отстегнув клинок с изумрудной рукояткой, отдал его мне. – Я знаю, что ты оставила свой кинжал в мире смертных, так что время пришло. – Он кивнул на оружие: – Этот клинок когда-то принадлежал Элеонор, он зачарован сильнейшей магией, а острие пропитано соком рябины, так что он ничем не уступает кинжалу друидов.
Я благодарно приняла подарок и, покрутив в руке, сунула клинок в набедренные ножны.
– Умоляю, береги ее. – Отец посмотрел поверх моей головы на Эллина.
– Она – мое сердце, Маркус, разве может быть иначе?
Отец не ответил, погрузившись в тревожные думы, и я повернулась к Дориану, чтобы попрощаться. Вороньи перья на воротнике его плаща красиво лоснились под снежной присыпкой. Поймав мой взор, принц постучался мне в голову, прокладывая между нами привычную метальную связь. Я раскрылась навстречу его чувствам и мыслям.
«Прости меня, Дориан. Но ты знаешь, что я не могу поступить иначе, это и моя битва».
«Знаю, – мысленно ответил принц, обволакивая меня душевной болью. – Я всегда на твоей стороне, зефирка, даже если это убивает меня».
Мой разум резко опустел, избавив меня от звона разбитого сердца Дориана.
– Ваше величество, – обратился принц к отцу. – Филипп – прекрасный воин, он сможет возглавить благую армию вместо меня, позвольте мне отправиться с Агнес.
Я потеряла дар речи. Благой Принц подписывал себе смертный приговор.
– Во мне течет кровь огненных фейри, я смогу незаметно подобраться к Каньону Боли, да и мой дар легаремента станет неплохим подспорьем в битве.
– Что ты делаешь? – возмутилась я и дернула принца за рукав, но он словно меня не слышал.
«Я пойду за тобой куда угодно, Агнес. Даже если ты не разделяешь моих чувств, это не значит, что я отвернусь от тебя», – прозвучало в моей голове.
– У нас с Эллином есть договоренность, – уже вслух проговорил принц. – После окончания войны я женюсь на Агнес и заберу ее домой. В моих интересах проследить, чтобы с принцессой ничего не случилось.
Я даже возражать не стала, зная, что Дориан идет на крайние меры, чтобы уговорить отца снять его с поста генерала и помочь нам в бою.
Маркус задумчиво прищурился и с сочувствием посмотрел на Эллина, который все еще стоял у меня за спиной и следил за продвижением очереди к порталу. Догадывался ли он, на что готов пойти Неблагой Король, лишь бы избавить меня от бремени пророчества и спасти свой народ?