Белокурый феец встал и поплелся к коробке.
– Ты, как всегда, невероятно догадлива, Саманта, – с грустью протянул Итон и, порывшись, выудил черный и белый камни, которые вручил Дориану. – Как будете готовы, впусти в него свою магию, и артефакт перенесет вас к Благому Двору.
Итон развернулся на пятках к Саманте. Его белоснежный камзол смотрелся настолько грязным и потрепанным, словно феец не менял его с момента побега из ледяной темницы. Его глаза заискрились магией. Итон без предупреждения схватил Саманту за свободную руку, и их поглотило Лимбо.
– Идем, Агнес, – как можно ласковее прошептал принц. – Позволим другим попрощаться с Эллином…
Магический камень перебросил нас прямо в сердце тронного зала Цитадели Дыхания. Вокруг, ослепляя меня после сумрака каньона, загорелись яркие огни. Пахло сиренью. Я сидела на коленях, Эллин лежал у меня на руках, а Дориан, нависая над нами, крепко сжимал мое плечо.
Как и говорила Саманта, принцесса и генерал находились в зале. Они стояли на королевском подиуме и что-то рассказывали подчиненным. Отец, увидев нас, рывком вскочил с трона и ринулся к нам.
Виктория и Райли принялись шикать на резко оживившихся неблагих фейри, которые толпились по периметру. Похоже, им еще не успели выделить кров на время пребывания в Благом Дворе.
– Агнес, Дориан! – закричал Маркус, но, заметив в моих объятиях окровавленное тело Эллина, замер на полпути.
При виде раны в том месте, где должно биться сердце ее брата, Бриэль упала на колени, как будто только что узнала о его кончине.
«Как странно, – подумала я. – Разве великая магия Эллина не должна была передаться его сестре?»
Но крики окружающих быстро выдернули меня обратно в реальность.
Я слышала, как судорожные рыдания наполняют тронный зал. Неблагой народ страдал по своему почившему королю, не сдерживая возгласов и молитв прародителям, а я продолжала крепко прижимать к себе Эллина и нашептывать ему на ухо собственную мантру:
– Я люблю тебя, люблю!
Дориан, расправив плечи, громогласно объявил, что с Александром покончено, а сенешаль Неблагого Короля отправилась остановить войну.
Габриэль плакал вместе с Бриэль. Я краем глаза заметила, как принцесса на негнущихся ногах идет к нам, падает и хватает безвольную руку Эллина. Задыхаясь, она прижала ладонь брата к своей щеке и с мольбой посмотрела на меня, но я лишь обреченно покачала головой. Итон был прав: никто и никогда не воскрешал мертвых.
Генерал шмыгал носом рядом со мной и тихо шептал:
– Брат…
Маркус все же добрался до нас и присел рядом со мной на корточки. Отцовские пальцы заправили за мое ухо выбившийся из косы локон.
– Это несправедливо, – едва слышно прошептала я. – Я была готова оставить его, только бы Эллин жил. Пророчество не должно было сбыться.
Слезы капали возлюбленному на лицо, я аккуратно утирала их большим пальцем. Я повернулась к отцу и со всхлипом призналась:
– Пап, я не смогу без него. Не знаю, как ты пережил смерть Элеонор. – Я прерывисто задышала. – Но мне кажется, что вся моя жизнь рухнула в момент, когда его не стало.
Я вновь поцеловала Эллина в лоб. Бриэль гладила брата по запястью, а Маркус будто что-то искал в моих глазах. И в какой-то момент мне почудилось, будто он принял решение, которым боялся поделиться вслух.
– Все долгие годы я страдал по твоей матери.
Черные пряди упали ему на веки, отец потянулся и, стащив с головы корону, отложил ее в сторону.
Я удивленно на него посмотрела.
– Разве можно что-то сделать? – Внутри затеплился уголек надежды.
Маркус взял меня за руку и поцеловал мои окровавленные пальцы.
– Можно, Агнес. Я столько боли причинил тебе и твоей матери, а потому пойду на что угодно, чтобы искупить свой грех. Ты достойна лучшей жизни, не должна проживать ее, постоянно оглядываясь назад, и страдать по любимому, утешая себя воспоминаниями и портретом.
Я непонимающе нахмурилась. Отец посмотрел на тело Эллина и спросил:
– Как давно?
– Около часа, – тут же вскинулась я.
И даже Бриэль, престав лить слезы, впилась просящим взглядом в моего отца.
– В Книге Вечности есть заклинание, которое способно не только лечить раны, но и возвращать к жизни недавно умерших, – объяснил он.
– Что? Невозможно! – Я знала книгу вдоль и поперек и никогда не видела в ней ничего подобного.
Маркус коснулся моего подбородка.
– Оно скрыто за чарами. Цена такой магии невероятно велика. – Отец вздохнул.