Все еще жмурясь, я повела рукой в попытке совладать с короной. Гости замка неверяще озирались по сторонам, удивленно вздыхали и рисковали дотронуться до благоухающих растений, пока воздух в зале не застыл. Подчинившись моей воле, ветер стих, уплотнившись, он превратился в прозрачную стену. Я сжала руку в кулак. Невидимый барьер надломился, пространство затрещало по швам, словно лопнуло стекло.
Вздохи гостей быстро сменились воплями и криками ужаса. Я не хотела напугать своих подданных. Короне требовалась демонстрация силы, что ж, я показала лишь малую часть бурлящей внутри магии. Я разжала руку, и осколки воздуха, практически невидимые, но осязаемо острые, нацелились каждому присутствующему в сердце.
Отец не сдержал сдавленного стона. Был ли это возглас чистого изумления или страха, я не поняла. Благая Корона, вобрав вибрации паникующих гостей, резко перестала давить мне на макушку, и ее вес моментально исчез. Драгоценный символ власти больше не вступал со мной в конфронтацию, не противился моей наполовину смертной крови.
Я выдохнула. Смертоносные осколки растворились, преобразовавшись в нежные лепестки, которые быстро осели на пол. Леденящий кровь ужас перед моим могуществом перестал наполнять пространство. Фейри снова весело захихикали и громко зааплодировали, расценив случившееся как часть представления. Лишь возмущенный шорох листьев папоротника и скрежет зубов ознаменовали недовольство некоторых гостей замка.
Вскинув голову, я встретилась взглядом с янтарным медом. Маркус широко улыбался, но руки, безвольно повисшие по швам, слегка подрагивали, выдавая притворность его безразличия к моей выходке.
Не знаю почему, но я больше не желала быть слабой и прятаться за спиной отца или Дориана. Надоело! Я решила сама стать оружием и творцом своей судьбы.
Я встала, гордо распрямив спину, и сорвала с лица надоевшую маску.
– Как она красива! Невероятна! – долетели до меня выкрики из толпы.
Отец галантно подал мне руку и помог взойти по ступенькам к трону. Дориан смотрел на меня во все глаза, на его скуластом лице читался неописуемый восторг с примесью мрачного удивления. Викки, подлетев ко мне, помогла расправить юбки перед тем, как я торжественно опустилась на свой трон.
Музыканты припали к инструментам, извлекая из скрипки и арфы помпезную мелодию. Громкие овации и возгласы поздравлений отражались от высоких сводов, проникая мне в кости. Я до боли сжала расшитые бархатной строчкой подлокотники, отец и Дориан тоже заняли свои места, порождая новую бурю оваций.
– Идея с платьем ведь принадлежит тебе. Могла бы и предупредить, – оттянув прозрачный рукав, пожурила я чересчур серьезную Викки.
Мы все еще стояли на королевском пьедестале, поочередно принимая дары и поздравления от взбудораженных после церемонии фейри. Меня обнимали, кланялись и со слезами на глазах благодарили. Некоторые придворные фейки, не скрывая зависти, театрально восхваляли мои самые невыдающиеся черты. Одна из таких девиц даже сочинила целую оду моим выпирающим ключицам. Я едва не захрюкала от смеха самым неподобающим принцессе образом.
Отец тоже принимал поздравления, пожимая руки мужчинам и отвешивая поклоны разодетым фейкам. Дориан настороженно топтался у меня за спиной, прожигая убийственным взглядом любого, кто осмеливался подойти ко мне слишком близко.
– Ага, и выслушивать твои истерики, – ответила Викки, аристократично потягивая вино.
Я выдавила из себя отрепетированную улыбку, на большее сил не хватило. Когда толпа подданных иссякла и фейри ринулись набивать животы всевозможными вкусностями, по левую от пьедестала сторону зашевелились тени. Пришло время инодворовым правителям выразить свое почтение и благодарность за прием.
Теплая ладонь подбадривающе сжала мне плечо. Я повернулась к Дориану и шумно сглотнула. Волнение вновь противно зашевелилось в животе. Если бы не тот факт, что я уже сутки ничего не ела, меня бы вывернуло прямо на спинку отцовского трона. Пока я глубоко дышала и старалась проглотить подступающую желчь, произошло сразу два неожиданных события.
Ледяные руки обвили мою талию, пульс застучал в ушах, и я стремительно развернулась. В нос ударил аромат подснежников. Крепко обнимая, в мое побледневшее лицо заглядывала Бриэль.
Я удивленно моргнула. Прошлое столкнулось с настоящим, радость от встречи с подругой – с грустью от ее обмана и умалчивания помолвки с моим братом. Сердце больно сжалось, удушливой волной накатили давние обиды. И пусть от нестерпимой печали перехватило дыхание, но все же я скучала по тараторке Бриэль и ее беспардонным выходкам.