Я сдержанно улыбнулась, чувствуя, как раскраснелись щеки от такого пристального внимания.
– Но думаю, всем уже пора расходиться, – настойчиво оглядев горожан, объявил Эрни. – Вы ведь не желаете докучать нашей спасительнице?
Неблагие фейри отрицательно замотали головами и заворчали.
– Да и работа не дремлет. Вон, – Эрни указал рукой на погнутые фонари и разбитые стекла, – у вас дел невпроворот.
Горожане неохотно начали разбредаться кто куда, оставив меня наедине с седовласым торговцем.
Эрни развернулся ко мне и поправил лацкан синего сюртука.
– Прогуляемся, мисс Эркенст, – предложил он, искоса поглядывая на тех, кто задержался на противоположной стороне улице и продолжал наблюдать за нами.
Позади хрустнул снег – еще одна колонна встала на место, но теперь уже без моей помощи. Я кивнула и приняла галантно протянутую руку. Эрни был очень умен и проницателен. Это я успела усвоить еще в прошлую встречу. Неблагой Король упоминал, что торговец жил при дворе за долгие годы до его рождения, но внешне он выглядел не старше Артура, только мудрость в глазах выдавала его многовековой опыт.
Эрни повел меня подальше от амфитеатра вдоль узкого канала к милому домику с ледяной крышей. Здание оказалось лишено россыпи бриллиантов, украшающих фасад, а также дорогих серебряных ручек на дверях. Как и его ларечек, дом Эрни не нуждался в показном лоске и вычурности, но благодаря аккуратным формам и белоснежному кирпичу идеально вписывался в колорит Араклеона.
– Как ваш ларечек? – поинтересовалась я, когда он распахнул передо мной дверь и жестом пригласил войти.
Внутри дом Эрни напомнил наше с братом жилище на Аляске: светлые комнаты, вымытый до блеска деревянный пол, простая мебель, ковер и небольшой камин. В гостиной торговца не находилось ничего лишнего.
Я села на потрепанную временем софу возле окна и сложила руки на коленях, задержав заинтересованный взгляд на полочках над обеденным столом. Рядом с милыми баночками пряностей отражал лучики зимнего солнца единственный выбивающийся из аскетичного интерьера предмет: уменьшенная копия ледяной карусели, которую разрушили воины Дикой Охоты, пестрила блеском бриллиантов и сапфиров.
Эрни обошел стол. Проследив за моим взглядом, снял с полки игрушку и протянул мне. Я растерянно похлопала ресницами, но приняла предложенную мне карусель. Блестящий лед покалывал кожу, а крупные сапфиры отражали мое бледное лицо. Я покрутила игрушку в руках, задумчиво рассматривая идеально выточенных лошадок.
– Пой, – тихо прошептал Эрни и сел рядом со мной, от чего софа под нами недовольно скрипнула и прогнулась.
Карусель завертелась, лошадки понеслись по кругу, отбивая копытами невероятно нежную мелодию. Я пораженно ахнула и подняла глаза на торговца.
Взлохмаченные пряди немного смягчали его строгий вид. Правильно растолковав рвущийся с моих губ вопрос, Эрни вытянул ноги и заговорил:
– У каждой вещи своя ценность, и пусть не всегда материальная, поэтому я не гонюсь за богатством и роскошью. – Моим вниманием вновь завладела ледяная карусель. – Лишь эта игрушка исключение. – Он качнул подбородком на вращающихся лошадок: – Она помогает мне помнить.
То, как Эрни произнес последние слова, заставило меня оторваться от завораживающего зрелища. В мягком голосе торговца звучала давняя печаль и тоска по чему-то очень важному.
– Вы потеряли ребенка? – не успев прикусить язык, выпалила я.
Эрни тяжело выдохнул, а его сильные плечи понуро опустились. Очевидно, я задала неуместный вопрос. Мы едва знали друг друга, и я не имела права лезть в его сокровенные тайны. Карусель в моих руках стала еще холоднее, я передала ее торговцу и неловко улыбнулась.
– Да, дочку, – неожиданно ответил он и принял игрушку. Встав и осторожно вернув ее на полку, он замер возле кухонного стола. – Вы ведь осведомлены о случившемся в пограничной деревне?
У меня болезненно сжалось сердце. Не в силах посмотреть на Эрни, чьи глаза сейчас походили на бездонные озера горя и печали, я уставилась на свои колени.
– Да. – Я с усилием сглотнула тошнотворное чувство вины, будто знание о невинных жизнях, украденных Эллином, делали меня ничуть не лучше его.
– Вы похожи на мою дочь. Ванесса была такой же любопытной, упрямой и бесстрашной, – неожиданно признался Эрни, но не стал вдаваться в подробности того, как его дочь оказалась в злополучной деревне.
Я боялась лишний раз пошевелиться, чтобы ничем не выдать свое потрясение. Эрни махнул рукой на карусель: