Лед сковал выпущенный мной залп, и шипы исчезли в тумане.
Меня обуял гнев, я видела перед собой лишь бессердечное существо, лишившее мою семью счастья. Порыв ветра подхватил мои волосы, и я обрушила на него новый удар. Незнакомец сделал едва заметный жест, и на пути моего шквального взрыва выросла ледяная глыба.
– Я уничтожу тебя! – в сердцах выкрикнула я и, крепче обхватив кинжал, бросилась на мужчину. Ярость буквально вплелась в мою суть, став моей движущей силой.
На удивление, блондин не стал со мной сражаться. Позволив приблизиться, он быстро увернулся от удара кинжалом в сердце. Я развернулась, готовясь нанести новый смертельный выпад, но он юрко крутнулся и перехватил мою руку в считаных сантиметрах от своего горла. Вывернув мое запястье, незнакомец заставил меня бросить кинжал.
Как только оружие, клацнув, упало в пыль, мужчина бесцеремонно отпихнул его ногой подальше от себя. Я взвизгнула от боли и досады, и лозы, пробив себе путь через сухую землю, нацелились в грудь мерзкого ублюдка.
Позади себя я расслышала сдавленный выдох и довольно хмыкнула, осознав, что умудрилась ранить его прежде, чем ненавистный мужчина успел заморозить острые корни.
Меня резко развернули и, грубо подтолкнув к стене, вдавили грудью в скалистый утес, чтобы обездвижить.
Я засмеялась так громко, что даже туман задрожал. Моя слепая ярость быстро переросла в безумие и неудержимую жажду мести.
– И это все, на что ты способен? Я ненавижу тебя! – орала я изо всех сил, стараясь вырваться из цепкой хватки. – Всем сердцем ненавижу!
Лед начал покрывать мои запястья, больно пощипывая кожу. Придавленную к горе щеку неприятно царапал гравий, пока я, извиваясь, искала путь к свободе.
Моя сила, подобно воде из переполненного колодца, хлынула потоком бесконтрольной магии, порождающей удушающий вихрь. Порыв воздуха окутал незнакомца плотным коконом, лишая возможности сделать вдох.
Он отпустил меня и попятился, схватившись за горло. Глаза мужчины засияли белоснежным светом, разгоняя царящую в ущелье тьму. Только вот неблагая магия неспособна была противостоять моей, лед не мог обездвижить воздух. Зато мог с легкостью заморозить меня. Но противник почему-то отказывался нападать, с каждой минутой все сильнее сотрясаясь в кашле.
– Сражайся, трус! – закричала я и усилила напор, продолжая душить его шквальным ветром. Мужчина тяжело привалился к противоположной скале, хрипя и кашляя.
Воспользовавшись моментом, я разбила сковывающий мои руки лед о скалистый выступ и порывисто рванула к незнакомцу, чтобы отомстить.
Я могла одним махом закончить пытку, призвать лозы и разорвать мерзавца на куски, но мне нравилось наблюдать, как он корчится и страдает. Точно так же, как страдала я, убиваясь над телом матери.
Быстрый ритм его сердца звонко отбивал такт. Я словно чувствовала, как судорожно сжимаются легкие незнакомца, слышала, как шумит кровь в его пульсирующих венах, гонимая предсмертным томлением.
– Агнес, – еле слышно прохрипел задыхающийся блондин, но мольба в странно знакомом голосе ни капли не остудила мою ненависть и решимость поквитаться.
Нагнувшись, я подняла с земли оброненный кинжал. Незнакомец опустился на колени, продолжая царапать горло, пока, обессилев от нехватки кислорода, не привалился к скале.
Присев рядом с ним на корточки, я внимательно всмотрелась в переливающиеся глаза-льдинки, в которых отражалось мое перекошенное гневом лицо. Магия ущелья полностью возобладала надо мной, казалось, в душе не осталось ни единой эмоции, кроме жажды возмездия. Ни один мускул не дрогнул, когда я занесла над незнакомцем кинжал и с размаху вонзила оружие ему в живот.
От неожиданности и резкой боли его зрачки расширились, поглотив переливающуюся радужку. Хлынула кровь, быстро окрашивая белоснежную рубашку в алый. Я с неописуемым удовлетворением наблюдала, как незнакомец, громко ахнув, скривился и дернулся в попытке извлечь из своего тела кинжал.
Мои пальцы алели, по ним тонкими струйками стекала кровь монстра, заставляя мое нутро ликовать. Я не была убийцей, но сейчас, в этом проклятом месте, гонимая своим главным грехом – местью, я победно улыбалась, презрительно глядя в искаженное болью лицо незнакомца.
– Что ж, я всегда знал, что паду от твоей руки, Агнес Эркенст, – без тени сожаления простонал он. – Но как же мучительно видеть столько радости в твоих глазах.