Пока я терялась в догадках, паучиха продолжила свой рассказ, раскачиваясь на паутине:
– Ты никогда не задумывался, как были созданы неблагие руны или другие артефакты, оберегающие дворы фейри? Прародители подпитывали их магией двух миров, граничащих со страной волшебного народа. Александр стар и умен, он один из первых установил связь между древними фейри и иными мирами.
Паучиха резко соскочила и в один прыжок добралась до меня. Эллин подался вперед, но она не намеревалась нападать. Костлявые пальцы подцепили мой локон, и королева нагнулась ко мне. Мое лицо оказалось в опасной близости от ее вздымающейся груди, и я с трудом поборола желание взвизгнуть, как последняя трусиха, теряющая голову от ползучих тварей.
– Как думаешь, твой дружок унаследовал столь редкий дар легаремента? – задала она риторический вопрос, потянув мою прядь. – Мать и тетка Благого Принца в течение многих лет жили в деревне рядом с каньоном. Детьми они часто собирали у входа камни, ветки и другие странные предметы. Ее наделил силой Каньон Боли, случайно передав дар читать мысли от демонов сатори.
От упоминаний о Дориане у меня заныло под ребрами. Мне так и не выпала возможность объясниться с ним, а теперь я узнаю о тайнах его семьи от стреляющего паутиной из зада монстра.
«Прекрасно», – досадливо подумала я, вырывая волосы из рук королевы.
– Александр создает новые артефакты? – Эллин поиграл желваками от злости. – Но зачем? Активируй он посох кровью остальных правителей, и так сможет разрушить барьер и развязать войну.
Паучиха придвинулась к королю, эротично проведя пальцами вдоль своей длинной шеи, на что Эллин лишь высокомерно вздернул бровь со шрамом.
– Александра давно перестала интересовать власть в мире фейри, он одурманен куда более масштабными идеями. Посох Волхвов – лишь один из способов добиться желаемого. С правильно подобранными артефактами из каньона огненный король сможет прорубить себе проход в мир Левии, и тогда его господство станет неоспоримым. Ваш мир исчезнет навеки, а подобные мне разрушат ваши города и превратят волшебную страну в ад.
У меня внутри все рухнуло. В рассказе Анабель явно имелись пробелы. Как монстру, ей следовало жаждать апокалипсиса, навеянного угрозой вторжения ее сородичей.
– Какой тебе прок от провала Александра?
– А ты умнее, чем кажешься, принцесса. – Отбросив волосы назад, королева вновь выставила напоказ пышный бюст.
Я шумно сглотнула, остужая в себе новую яростную вспышку желания размазать ее о ближайшую стену.
– Арахни обособленный вид. Мы не терпим рамок и подчинения, а Александр в первую очередь придет за мной, чтобы для атаки на Левию вооружиться поддержкой королевы-матери, – нехотя призналась Анабель.
– Мы вернем посох в твои владения, даю слово.
Обдумав вышесказанное, Эллин развеял кинжал Лилиан. Ажурные снежинки, переливаясь в темноте, закружились в воздухе. Сложив оружие, он доказывал свои намерения вступить в союз с королевой арахни.
Длинным ногтем паучиха провела алую полосу у себя над сердцем. В отличие от ее собратьев, кровь Анабель не шипела и не отдавала гнилью. Пара капель скатилась вниз, и из сухой земли пробился росток, быстро превратившийся в нежный цветок. Смоленые лепестки раскрылись, явив нам новую подсказку фавна. Эллин рывком сорвал цветок и, прокрутив в длинных пальцах, сгреб в кулак монету.
Рана на теле арахни затянулась в мгновение ока, и королева мрачно ухмыльнулась:
– Помни свое обещание, маленький король. – Она кивнула на монету в его руках. – Лишь тот взовет ко мне отныне, чей путь блаженен во грехах.
Земля разом ушла из-под ног. Пространство померкло, словно набросившийся на меня туман лишал зрения. Я попыталась призвать благую силу или окликнуть Эллина, но язык онемел, прилипнув к нёбу, а источник магии не откликался на мою мольбу. Туман почернел, и я провалилась в световой вихрь.
Глава 22. Оазис
Произнесенное заклинание арахни перенесло нас обратно в лагерь на границе ущелья. Не знаю, была ли то задумка их мерзкой королевы, но выбросило нас в неглубокую реку. Больно ударившись копчиком о каменистое дно, я возмущенно ахнула.
Секунда, и сверху на меня навалился Эллин, разбрызгивая журчащую воду. Сдавленно выдохнув, он едва не приложился лбом о мою переносицу.
– Мохнатая стерва! – сердито пробормотал он, нависая на локтях.
Наши тела оказались так плотно прижаты друг к другу, что я чувствовала, как перекатываются его мышцы, слышала, как мой участившийся пульс перекликается с сильными ударами ледяного сердца.