― Ты что-то хотела? ― сонные и усталые постаревшие глаза взглянули на меня с некой отрешённостью, что на миг я испытала к отцу глубокую жалость и печаль за его нелёгкую судьбу. В них поселилась вселенская грусть. Отца что-то гложет.
― Да. Поговорить и разрешить проблему. — Устроившись напротив отца, установила зрительный контакта, и постаралась достучаться до светлой стороны его души. — Я хочу предложить вам с мамой переехать в Нью-Йорк вместе со мной. Продать этот дом, земли, вернуть Блэкам их собственность, и отпустить эту пустую вражду. Мама ведь отказалась от своих сил ради тебя, пап. Так почему бы не отпустить далекое прошлое и не позволить себе жить без тягот тайной ненависти.
Отец взглянул на меня иначе, словно впервые видит свою младшую дочь. В этом взгляде не было раздражения или недовольства, наоборот, он смотрел с гордостью.
― Несмотря на мой черствый характер, Майя, из тебя выросла прекрасная леди. Моя идея передать тебя на воспитание сестры твоей матери оказалась благоразумной. Будь ты с нами, под гневом твоей матери и ее желанием вернуть земли ее предков, наверняка, стала бы такой же ожесточенной как она.
Слова отца удивили. Даже обескуражили. Маришка всегда находилась рядом с ними, но не стала черствой. Наверное.
― А как же моя сестра? — Папа ответил не сразу.
― Она тоже наслушалась всякого, не думай, что я был строг только с вами. Но твоя мать, о, она выбрала тебя сразу. Как только ты родилась, Хелен объявила о своем намерении использовать тебя для достижения мечты.
Присев на невысокий стул для ног, стала вслушиваться в слова отца, что говорил не без тени сожаления. Он, прикрыл глаза и рассказывал о событиях давнего прошлого.
В ту пору, мама и папа были молоды. Оба мечтали о собственном доме, где кругом их окружала бы только природа. О крепкой любящей семье. Оба хотели возможности дать всем детям достойное будущее. По крайней мере, мама повторяла отцу именно такие слова каждый раз, когда толкала его на скользкий путь. Она напомнила Блэкам о долге перед ними, она, настояла на том, что дядя Рич должен уехать из «Волки», если тот все еще хочет увидеться со своими детьми. Мама нагнетала отношения между людьми и племенем волков. Она стала причиной, ради которой, папа и поступился совестью, пообещав Джону свою дочь.
— Но ты говорил... — переизбыток эмоций мешал выразиться ясно. Старая обида на мать вернулась, захлестнув с головой. Больше ни о чем не могла думать в этот момент, как о сухости мамы. Она никогда не любила нас достаточно крепко, чтобы дарить заботу и ласку. Ей легче было гоняться за престижем, роскошью и общественным уважением. Теперь мои глаза открылись.
— Ваша мать хотела этого, все должно было выглядеть так, словно я руковожу вашим будущим. Тебя хотели отдать на воспитание одной старой тётке по материнской линии, которая не вызывала во мне доверия. Я убедил Хелен, что вам с Томасом будет лучше у Мэгги. Она наша родственница, Майя, но не является родной сестрой Хелен, как мы убеждали вас всю жизнь. Мэгги и сама не помнит, каким образом связана с Хелен, но услышав о решении отдать вас на воспитание в чужой дом, Мэгги сразу согласилась с моим предложением. Я платил ей каждый год под видом помощи тебе и брату, перечисляя большую сумму, чем хотела твоя мать. Мэгги – хороший человек, но очень легковерна. Она могла пустить собственные финансы на ветер, я облегчил ей жизнь посылая сверх меры. Твоя мать не в курсе. Она до сих пор считает, что Мэгги содержала вас на собственные деньги, а с меня брала лишь небольшую плату.
Откровение отца принесло с собой новые вопросы. Чего мать добивалась, зачем ей сдались земли волков, может быть она строила свои личные планы? Накануне вечеринки Кристин Блэк, я снова встретилась с соседом. Слейд занимался старым стойлом, где когда-то содержали коров. Сейчас оно пришло в запустение, и нуждалось в хорошем ремонте.
Одетый в длинную футболку без рукавов и в рабочие штаны, мускулистый парень чистил деревянный пол, и следом сыпал настил из соломы.
— Добрый вечер!
Слейд лениво оглянулся и практически не отрываясь от дела кивнул мне.
— Я хотела поговорить и узнать о ваших отношениях с моей матерью. — Слейд грубо усмехнулся, но ничего не сказал в ответ.