Папа давал Тому рекомендации, подсказывая, как и куда лучше ехать.
Мы покинули город, и проехали несколько миль.
Как оказалось, там была дорога, хотя мне всегда казалось, что в той части есть только леса и горы.
Проехав по проселочной, почти незаметной дороге, через несколько миль мы снова повернули направо.
Другая дорога вела в лес, но намного дальше от нашей, главной.
— Мы не угодим в реку? На сколько я могу судить, именно в этом месте она протекает, — глядя на плохую и узкую дорогу ведущую в чащу леса, Томас обратился к отцу за очередной подсказкой.
— Нет, — отозвался тот кряхтя от внезапного кашля, — еще через пару миль от озера, река уходит под землю, здесь она протекает где-то под нами.
Не зная таких подробностей, я стала прислушиваться к отцу.
— Племя искало защищенное место со всех сторон, когда поселялось тут, — продолжал он говорить, — река уходит под землю, а в западной части леса есть непроходимые болота. Любому, кто решит посетить здешних жителей, придётся пройти этот путь, потом дойти до моста, что как раз находится на нашем уровне.
— Так пешком, мы могли добраться туда быстрей?! — неприятно был удивлён мой брат, впрочем я тоже.
— Не до резервации, Том. Мы дошли бы только до реки.
А ещё остаётся дорога до самого поселения. Ты же не думал, что они живут прямо за рекой?
Томас ничего не ответил, продолжая вести машину по совсем плохой дороге.
— Как они сами ездят тут? — внесла свой вопрос и я.
Папа не стал сердиться, и ответил ровным тоном. — Блэки не пользуются современным транспортом, для этого у них есть лошади.
Ох! Я обожаю лошадей. Хотя в то же время, очень боюсь их.
Они такие громадные, с лёгкостью смогут растоптать вас, а ещё, я слышала, что они больно кусаются.
И все же, эти величественные животные завораживают своим видом. Какая у них грация, стойка, а их грива и хвост...
Это же просто искусство природы.
Я часто видела в Нью-Йорке лошадей полицейских, или в парке, запряженных в карету для туристов, но ни разу не рискнула подойти к ним и погладить. А так хотелось.
— ...они обожают развлечения связанные с конными бегами, — говорил папа.
Видимо, я отвлеклась и не услышала начало истории.
— Так они остаются дикарями? — Том говорил с таким отвращением, словно резервацию населяли не современные люди, а какие-то аборигены.
Никогда прежде не замечала за ним такой скрытой агрессии по отношению к незнакомым людям.
Удивительно. Как же он сдержался при Джейсоне и Джоне?
Проехав долгий путь, потому что мы объезжали лес, потом ехали прямо довольно долго, наша машина останавливается возле большого и красивого дома спустя несколько часов.
Вся стена одной части здания внизу - стеклянная, темное закаленное, отсюда виден только блеск, и ничего из того, что творится внутри.
Чуть дальше на зеленой лужайке стояли мужчины в костюмах, и я убеждаюсь – они обычные люди, а не индейцы, с бокалами в руках, один из них жарит мясо на печи для барбекю.
Их лица такие довольные, что на секунду мне становится немного завидно.
Мне кажется эти люди находятся в гармонии с собой, они такие веселые и расслабленные, в то время, как меня одолевают тревоги... я нервничаю.
Из-за приезда в это незнакомое, кажется, дикое место.
Из-за предстоящего замужества.
Меня не отпускает предчувствие, что эта затея очень плохая.
Не уверена, что мой суженный Джейсон, но и обратного никто не говорил.
Отогнав от себя сомнения, я продолжаю осматриваться на территории племени. От первого дома, немного подальше, стоит другое строение, намного шире чем первый дом, всего в один этаж.
Именно там, как я поняла, будет проходить вечер и ужин.
— А вот и гости, — заметив мужчин, папа выходит первым, беззвучно приказывая нам выйти следом.
Когда моя семья покидает машину, мне тоже приходится неспешно следовать за ними. Из жилого дома появляется Джон, и, как удивительно, ему больше не нужна трость для передвижения.