– Понадобилось немало размышлений и медитаций – чем мы как раз тут и занимаемся, – но в итоге мои девочки увидели, насколько они заблуждались в своём эгоизме. Сейчас они учатся в Королевской Академии, – похвасталась она. – Такое право предоставляется очень немногим простолюдинкам. Разве ты не хочешь получить такую возможность?
Я нахмурилась:
– Послушайте, госпожа директриса. Я есть хочу. И я хочу кормить и защищать мою семью. Если бы СИШ могла помочь мне в этом, я бы сама явилась сюда уже много лет назад.
Она что, считает всех детей дураками? Думает, что я куплюсь на эту ерунду – будто бы какая-то школа может сделать меня другим человеком? И я перестану хотеть, чтобы мои братья и сёстры имели то, чего они заслуживают? Или не буду больше мечтать, чтобы моя мама поменьше надрывалась на работе и смогла поселиться в «сапоге» попросторнее? Очень в этом сомневаюсь.
– Так, значит, ты поэтому воровала? Ради денег? – спросила меня директриса.
Я потеребила в руках обтрёпанный подол платья.
– А кому не нужны деньги? – с вызовом бросила я. – Я делала это, чтобы покупать самое необходимое, ясно?! И крала я только у богачей, которые даже и не заметят мелкой пропажи.
– Дело не в том, кто заметит пропажу, а кто нет, – возразила Флора. – Дело в том, что ты позволяешь себе забирать то, что тебе не принадлежит. Сегодня это заколка из зуба дракона – а завтра что? Карета? Где провести границу? Ты и сама не заметишь, как твоё лицо окажется на плакатах с надписью «Разыскивается», развешанных по всей Чароландии.
– Как плакаты с Альвой и Готти? – поинтересовалась я.
Само собой, я имела в виду самых гнусных преступниц в бегах -– злую фею Альву, которая заколдовала Спящую Красавицу (держись подальше от прялок!), и Готти, похитительницу Рапунцель (гляди, какая славная башня! Мы запрём тебя здесь навсегда!). Похоже, чтобы стать сногсшибательной красоткой и жить во дворце, нужно сначала натерпеться всякого...
По слухам, Готти иногда видели то здесь, то там, а вот Альва сгинула бесследно уже много лет назад. Поговаривали, что её уже нет в живых, но лично я сомневалась, что Чароландии так повезло.
– Естественно, что люди желают обезопасить себя, – сказала Флора. – Увы, выследить Альву так и не удалось, а Готти не поддаётся перевоспитанию. Но мы обязательно до них доберёмся!
Может, она ждала, что я скажу, будто после этих её слов буду крепче спать, но я и так не жалуюсь на сон, спасибо.
– Неужели ты хочешь для себя такой жизни? – напирала Флора. – Быть вне закона, вечно прятаться?
Я фыркнула:
– Сколько ни старайтесь, вам меня не запугать. Всё равно вечно вы меня здесь не продержите.
– Боюсь, моя милая, мне это вполне по силам. – С тем же невозмутимым видом Флора извлекла откуда-то ещё одну бумагу, которую мне до сих пор не показывали. Длинный, густо исписанный свиток, под которым стояли подписи Флоры, Пита... и моих родителей?!
Я настороженно выпрямилась:
– Это ещё что?
– Разрешение держать тебя в нашей школе до тех пор, пока я не увижу положительных изменений в твоём поведении. – Флора не сводила с меня глаз, наблюдая за моей реакцией. – Я послала этот свиток к тебе домой сразу после твоего ареста. Будешь вести себя в том же духе – и останешься здесь навсегда.
У меня мелькнула мысль, что Флора наверняка наслаждается такими минутами.
– То есть... мои родители согласились оставить меня здесь навсегда?! Но ведь это место для настоящих преступников. – От возмущения я даже вскочила на ноги. – А меня всего лишь обвиняют в том, что я стащила заколку из драконьего зуба! Подумаешь, большое дело!
Директриса поглядела на меня, печально качая головой.
– Поскольку твоё воровство не сопровождалось проявлениями насилия, тебе предоставляется возможность свободно передвигаться по всей школе и самой выбирать дополнительные занятия, например уроки полётов на наших пегасах. – Флора пристально смотрела на меня. – Нам необходимо докопаться до настоящей причины, почему ты воруешь.
– И как долго меня здесь продержат? – спросила я.
– Как только мы поймём, что ты успешно усвоила правильные манеры, а также знания, необходимые для того, чтобы стать достойным гражданином Чароландии, тебя отпустят домой, – ответила Флора.
Умно. Сказано много, но прямого ответа я не получила. Ладно.