Он считал меня бесполезной до апокалипсиса. Впервые, увидев меня после него, он назвал меня одним словом: de'pouille (горячая грязнуля). У меня не было иллюзий, что я могла бы изменить его мнение о себе. Тем не менее, когда я нашла книгу Робинзон Крузо на библиотечных полках, я тайком сунула ее в рюкзак, чтобы дать ему позже.
- За мной, Эви! - отрезал Джексон. Он прижал ружье к плечу, направив его в сторону дома. Без лишних вопросов, я просто встала за ним.
Мужчина средних лет стоял на крыльце, направив винтовку на нас. Три мальчика десятилетнего возраста прятались за ним. Все, что мужчина сказал, было:
- Продолжайте идти, незнакомцы.
Так мы и сделали, Джексон впереди, я за его спиной. Но затем взгляд человека метнулся с ружья Джексона... и задержался на мне. Ярость сразу, казалось, вскипела в Джексоне.
- Забудь об этом, старик, или умрешь там, где стоишь.
Человек не отступал. Затем Джексон кивнул в сторону.
- Твои мальчики будут следующими, но я не хочу тратить свои пули на них.
От жестокой угрозы, мужчина сглотнул и с тоской посмотрел на меня. В конце концов, он опустил винтовку. Держа его в поле зрения, Джексон посмотрел в одну сторону. В другую. Чисто.
Только потом он перевёл взгляд на мою голову, хмуро глядя на мои распущенные волосы.
- Начинай искать шляпу или ножницы.
Отрезать мои волосы? Я пожала плечами, и, несмотря на жару, обратно одела свою куртку, натягивая капюшон на голову.
- На самом деле он думал о попытке забрать тебя, - прохрипел Джексон - забрать тебя от меня.
Я вздрогнула. Что-то подсказывало мне, что этому человеку была нужна не няня для его мальчиков. Мы шли, и оба молчали. Джексон все еще кипел, и я старалась держаться в стороне. Мы только что видели, вероятно, последнюю четверку выживших в этом городе. Все мужчины.
Иногда мне казалось, что глупо полагать, будто моя бабушка была еще жива. Но тогда я напоминала себе, что я пережила Вспышку, и мама тоже. Может быть, что-то было в наших генах, что спасло нас? И бабушка знала бы где укрыться, смогла бы подготовиться. В душе я верила, что она жива. А это означало, я должна связаться с ней. Порой, я смотрела на ее фотографию, которая принадлежала моей маме, мучительно пытаясь вспомнить больше из того, чему бабушка меня учила. Медленно, очень медленно, я вспоминала последний день с ней. Я вспомнила подробности обо всех картах, которым она меня учила, но особенно о Смерти.
На малиновом фоне, Жнец был одет в черную броню, с косой наперевес, ехал на белом коне. В руке он держал черный флаг, украшенный белой розой. Его жертвы - мужчины, женщины и дети, все были на коленях перед ним, умоляюще сложив руки. Хотя изображение было жутким, я вспомнила, что была увлечена этой картой больше, чем всеми остальными, даже своей собственной. Это заставляло бабушку... нервничать? Когда она спросила, напугала ли меня эта карта или может, разозлила, я уверенно покачала головой.
- Мне его жалко.
Бабушке абсолютно не понравился мой ответ.
- Почему ты чувствуешь жалость, Эви? Он негодяй!
- Его лошадь выглядит больной, и у него нет друзей...
Сейчас я снова вспоминала прошлое, углубляясь дальше. Тем не менее, казалось, что чем сильнее я боролась, чтобы вспомнить больше, тем быстрее воспоминания выскальзывали из моих рук. Главное, что я запомнила? Голос бабушки из прошлого:
- Иногда ты должна позволить вещам происходить, Эви.
Я подозревала, что слишком сильно давила на себя, блокируя все свои способности. Но я не знала, как перестать это делать... Джексон бросил на меня короткий взгляд.
- Посмотри туда, Эви. - Он кивнул подбородком на лежащий впереди мотоцикл, валявшийся на боку в куче золы.
- Джексон, осторожнее.
- Всадник получил коня. - Он проследил взглядом сухие полосы крови и слизи, темной полосой ведущие от мотоцикла в пожарную станцию.
- Они утащили его вон туда, в тень, чтобы питаться. - Пожав плечами, Джексон поднял мотоцикл в вертикальное положение, вытащил подставку. - Ключ в замке.
Мои глаза метнулись в сторону тени. - Уходим!
- Нуууу, не без этого мотоцикла. - Он пробежал ладонью вдоль рамы, так же благоговейно, как изучал мои картины.
- Ты представляешь, что это такое?
- Меня должно это волновать?
Как будто он говорил с ребенком, он сказал: - Это Ducati*.
(*Прим. ред. Ducati Motor Holding S.p.A. — итальянский производитель мотоциклов. С июля 2012 года Ducati является подразделением Audi AG. Ежегодно производит около 40 тысяч мотоциклов.)
- И что?
Выражение его лица говорило о том, что я только что нанесла ему обиду или что-то в этом духе.
- Это мотоцикл над всеми мотоциклами! - он говорил с волнением и выглядел подростком в этот момент, стоя рядом с мотоциклом. - И найти его сегодня? Это знак, Эви. Удача повернулась к нам лицом. - Он стал заводить его. Когда двигатель завёлся, его губы изогнулись.
- У него почти полный бак.
- Мы не можем перелить горючее отсюда в машину?
- Ничто не исправит её. - Он открыл отсеки хранения в мотоцикле, безжалостно выбросил сувениры и фотографии мертвеца, чтобы положить свою сумку и арбалет в пределы легкой досягаемости. Там даже был пустой кожаный чехол для ружья Джексона.
- Прекрасно подходит. - Он повернулся ко мне. - Ты готова?
- Я никогда раньше не ездила на мотоцикле.
- Pardon? Я не правильно расслышал?
- Это правда. Мама никогда не разрешала мне. - Я нахмурилась, места для меня осталось мало. - Гм, мой капюшон не выдержит, и я не хочу обрезать волосы.
- Мы сделаем исключение для этой поездки. Давай. - Когда я протопала к нему, он потянулся к моему капюшону, одевая его мне на голову. - Ты ведь не боишься?
В ответ я подняла подбородок и неуклюже уселась за ним. Наши тела теперь имели минимум сорок точек соприкосновения. Я откинулась на спину. Интересно, куда я собираюсь положить руки.
Когда я поняла, как сильно мои джинсы натянулись на бедрах, я увидела что он уже повернулся ко мне, его взгляд остановился на моем правом бедре, и только потом, качая головой он медленно передвинул взгляд на левое. Он издал сдавленный звук, а затем положил свои большие, загорелые руки плашмя на мои колени. Даже сквозь джинсы, ладони были обжигающие.
– Джексон! Он сжал руки в кулаки, костяшки пальцев побелели. Сама мысль, что я на него так физически действую, сделала моё дыхание частым и прерывистым. Без предупреждения, он протянул руку назад и прижал меня еще ближе к себе, пока я не оказалась на одном уровне с его телом - колено к колену, грудь прижатая к спине. Затем его руки оказались между нами! Прежде чем я успела запротестовать, он вытащил из заднего кармана свой нож. Сунув его в ботинок, он пробормотал: - Это тебе может понадобиться в пути…
- О чём ты?
- Там, где ты положишь свои руки - вокруг меня, cher.
- Может быть, это не очень хорошая идея.
- Эви. Руки. Сейчас.
Я закатила глаза. После колебаний я, наконец, обвила его руками.
Он привстал, чтобы освободить подставку. Мои сложенные руки скрестились над ним... там. Он втянул в себя воздух, мышцы резко напряглись, мое лицо запылало, я дернула руки обратно.
- Если ты прикоснешься ко мне так еще раз, Эванджелин, - его голос охрип, он опять опустился на свое место, - то я сброшу тебя с этого мотоцикла на ближайшую горизонтальную поверхность. И я не буду разборчивым, нет.
После моего вздоха, он пояснил:
- Я бы хорошенько нанизывал тебя несколько дней, bebe.
Должно быть, он подозревал, что я собираюсь сбежать с мотоцикла. Я подумала о том, как бы это было, его горящие руки, такие грубые и мозолистые. Я обхватила его намного выше талии.
- Именно так, мы понимаем друг друга. Затем он снял подставку.
«Хорошенько нанизывал»? Что именно я должна была делать с этим знанием? Я словно статуя сидела за ним, мы ехали на огромной скорости по пустынной дороге, по городу и за его пределы, минуя заброшенную детскую площадку, широко открытые ворота церкви, поле с белеющими останками крупного рогатого скота. Но с каждой милей я начинала расслабляться. Я заметила, что всякий раз, когда Джексон и я прикасались друг к другу, голоса замолкали. Не просто притихали. Почему? Я вздохнула, решив подумать, об этом в другой раз. На данный момент я просто тихо наслаждалась. И воздух дул почти как кондиционер. Пахло почти чисто. Я закрыла глаза и подняла лицо.