- Спроси себя, Алхимик, ты действительно хочешь выйти через эту дверь?
Через плечо он усмехается:
- Ты аберрация*, урод! Вот почему твой драгоценный Джексон выбрал другую, потому что он чувствовал, что ты неправильная! Он отверг тебя.
(* Прим. Редактора: Аберрация – отклонение от нормы, ошибка.)
Я не отрицаю этого. Честно-честно. Черт, это может быть правдой, но откуда мне знать? По-видимому я действительно ничего не знаю о парнях. Даже увидев как Джексон целует Селену, я до сих пор скучаю по нему. Интересно, эта боль когда-нибудь пройдет?
Артур начинает подниматься на ноги. Это... удивительно. Я слышала, как он пил что-то внизу, но я не знала что, возможно противоядие. Когда он встал, я поняла, что его туловище заживает со скоростью, соответствующей моей собственной регенерации.
- Я не без талантов, Эви. - На моих глазах, его мышцы растут, натягивая его одежду. Он бросает мне такую триумфальную ухмылку, что мне становится интересно, может ли он быть вооружен лучше, чем я?
- Ты никогда бы не подумала, насколько сильным я могу быть. - Он вырывает дверь из рамы, как лист бумаги. Поднимает ее над головой и бросает в меня, я кричу, когда она ударяет меня в плечо, отбрасывая к стене. Моё зрение рассеялось, мне кажется, что я слышу вдалеке эхо голоса Джексона.
- Эванджелин!
Я дышу через боль, борюсь с весом двери, отчаянно извиваюсь, чтобы выбраться из-под неё. Я все еще так слаба телом, тощая маленькая девочка!
- Эви! Ответь мне черт побери! - Джексон здесь? Как он нашел этот город?
- Где ты? - я слышала тоску в его громком голосе, его отчаянье, когда он пытался докричаться до меня. Зачем он приехал? Он ведь покончил со мной.
Затем он прокричал кому-то:
- Скажи мне точно, где она, мальчик, или я выпущу тебе кишки, клянусь Богом!
Мэтью тоже здесь?
Артур бросается с порога в дальний конец комнаты. Вместо того, чтобы бежать, он бросается к своему кабинету, я смотрю в недоумении, как он пытается дотянуться над столом к закупоренным флаконам.
К этому времени, я уже освободилась и могу встать на ноги? Он бросает флаконы в меня. Они разбиваются, обрызгивая мою кожу своим содержимым. Кислота. Боль. Парализующая. Дурманящая. Я кричу. Кожу на моем предплечье и бедре начинает разъедать. Я падаю на колени. Сознание тускнеет. Мучительный рев.
- Эванджелин! - голос Джексона, как маяк, заставляет меня сфокусироваться.
Артур подкрался ближе, обещая:
- Я заставлю тебя растаять, дюйм за дюймом, как сделал это с отцом.
Я изо всех сил держусь, игнорируя шипение и горение моей плоти, пока она начинает заживать.
Когда Алхимик увидел мою регенерирующую кожу, он пробормотал:
- Невозможно.
- Ты продолжаешь говорить, о... о вещах, которые... уже происходят. - Сказала я задыхаясь. Он не видел даже части моих сил. Эта мысль заставляет меня самодовольно гордиться собой. Я пошатываясь встаю на ноги.
Наконец я готова и призываю моих солдат, вводя их в бой. Они таранят своими телами крыльцо и обвивают лианами окна, как змеи вползая в каждую комнату. Когда-то Мэтью сказал, что в бою становится горячо, и я чувствую, как моя кровь бежит по венам. Славно! Я кричу и мои солдаты нападают. Колючие стебли как драпировка дома. Позади меня зеленая стена растений, вьющейся массы. Когда они начинают ползти вперед, Артур замирает с ужасом в глазах. Прежде чем добраться до него, они наблюдают как он оббегает вокруг, и пытается бежать к выходу. Он не делает и двух шагов, как перед ним пробиваются стебли побегов, преграждая ему путь наружу. Лиана летит на него с крыльца, извиваясь, наматываясь вокруг его тела, ее концы стали медленно прорастать в его кожу.
- Нееет! Прекрати это, ты, урод!
Стебель розы ползет по потолку, будто нитка бус извивается в воде. Он скользя опускается на его шею.
- Твой новый ошейник, Артур - пробормотала я, когда он попытался удержать стебель.
Остальные стебли связывают его ноги, двигаясь к рукам, как если бы он был опорой, вырывая пронзительный крик из его легких. Затягиваясь, как колючая проволока, врезаясь своими шипами-клыками глубже, глубже, пока его легкие уже не могут расшириться достаточно для второго крика.
Он смотрит на меня через плечо, и в его глазах мольба. Сколько девушек умоляло его не делать им больно? Скольких он облил кислотой? Скольких искалечил? Он планировал сделать это со мной.
Вдруг он начинает биться с безумной силой, и освобождает одну руку. Из кармана, он вырывает последний флакон с кислотой. Прежде, чем он успевает кинуть, я машу рукой - приказ к исполнению. Виноградные лозы удерживая его тело, расходятся в разные стороны, и рвут его пополам. Превращая в брызги крови и расколотые кости, Алхимика больше нет. Две отдельных половины. Брошенные на противоположных концах крыльца. И лужа малинового по середине. Я одержала победу, но победа негативно сказалась на мне.
Когда я, шатаясь, вставала на ноги, мои солдаты держали мою спину, помогая мне встать. Я видела в видениях, что делала красная ведьма, и повторила - я погрузила свои когти в стебель розы - однажды подарив жизнь, теперь я забирала её обратно, в свое тело, ускоряя свое исцеление.
- Эванджелин! - Джексон приближался.
Зачем ты пришел? Зачем, зачем? Скрываться от него не вариант. Я не буду больше прятаться.
- Bebe ответь мне! Пожалуйста!
Я видела как он бежал по улице, Мэтью за ним. Они были не одни. Финн и Селена шли следом. Когда они приблизились к передней части дома, части шиповника раскрылись и показали меня, стоящую посреди двора. Половины моей рваной кровавой футболки и джинсов расползлись, обнажив мою регенерирующую кожу и светящиеся символы на ней. Мои рыжие волосы сбились от торнадо шипов. Лоза ласково свернулась на моей шее. Я провела рукой по своей щеке, мои ядовитые когти сверкали. Позади меня, тернистой колючей проволокой, лоза стискивала и таранила дом, дубы все еще ждут моей команды. Они будут давить каждый открытый участок логова алхимика, пока дом не станет бесформенной кучей обломков.
Я посмотрела вниз на других Арканов. Мэтью гордится. Селена фатально спокойна. И не удивлена. Как я и подозревала она знает все о нас. Обо мне. Финнеас ошеломлен, и виноват?
Он пробормотал:
- Никогда не думал, что ты уйдешь.
В стороне, я вижу приоткрытые губы и широкие глаза - это Джексон.
Уйду...? Именно тогда, три девушки начинают пробиваться мимо виноградных лоз в передних дверях. Еще раз махнув рукой, я позволила им пройти. Они бегут из дома Артура, крича.
Но вдруг что-то в низу резко отвлекает мое внимание, я опускаю глаза. На моей руке появляется татуировка, не один из моих символов, а небольшая иллюстрация. Это символ Алхимика, светящийся фонарь, манящий свою жертву. Так странно видеть его на своей коже, которая не кажется больше моей. Мэтью однажды сказал мне, что сражения нужны чтобы бороться и получать новые знаки. Соверши убийство; заработай трофей-татуировку. Я сглатываю, пытаясь выглядеть легкомысленно, поскольку память захлестывает меня. Наконец, я вспоминаю ответ на тот пугающий вопрос. Доктор спрашивал: «Ты понимаешь, почему ты должна отвергнуть учение своей бабушки?» - Я кивнула, глотая слова: «Потому, что она хочет, чтобы я делала плохие вещи с другими детьми.»
Появилась другая сцена в моем сознании, поездка на машине бабушки с цветами, они были свежие, как в день, когда были сорваны. Когда полицейские сирены гремели позади нас, она сказала мне:
- Раз в несколько веков, начинается новая игра жизни и смерти. Ты должна превзойти двадцать один другой Аркан, Эви. Только это поможет тебе выжить.
- Что это значит, бабушка? - спросила я, запаниковав.
- В конце игры, твои руки будут покрыты их символами. - Съезжая на обочину дороги, она нежно обхватила мой подбородок, я встретилась взглядом, с ее мерцающими карими глазами. – Это значит, что ты собираешься убить их всех...