Зорти стала осматривать свою рану. Большой палец разлетелся в клочья, так, что стало даже непонятно, где там кости, а где плоть. Но это было еще не самое худшее. Ступня под остатками сапога заметно раздулась, превратившись в настоящий пирог. И это не было простое воспаление от раны - весь открытый участок кожи посинел - стало сразу ясно, что так действует осиный яд.
- Вяльняс! - выругалась Зорти. Девочка давно поняла, что без ругательств в жизни не обойтись, поэтому специально выбрала среди языков родного королевства самое безобидное, и долго приучала себя ругаться именно так. "Вяльняс" по-литовски "чёрт", но совсем не такой, как у других народов. В Литве есть более ста видов различных чертей, имеющих свое название. И все они, скорее, похожи на добродушных и глуповатых леших, чем на злейших врагов человека. В городе Каунасе даже есть музей чертей, созданный в далеком 1966 году художником Антанасом Йоно Жмуйдзинавичусом. В этот музей до сих пор приходят толпы туристов со всего Всеславского королевсва. Да и из других тоже, и лишь спесивые всегерманцы не интересуются чужой культурой.
Облегчив душу, девочка поднялась и заковыляла вдоль берега, держась за скальную стену.
С первых же шагов стало ясно, что так далеко не уйдешь. Казалось бы, что за важность - палец на ноге, они большинству людей и вовсе не нужны. (Правда, Зорти давно научилась поднимать ими небольшие предметы, и если была босиком, то всегда поступала именно так.) Но стоит этой пустяковой части тела заболеть, тогда сразу поймешь - не такой уж это и пустяк. И сейчас принцессе казалось, будто сломано что-то гораздо более важное, пожалуй, кость под самым коленом. И будто она не просто опирается на больную часть тела, а обломок кости под коленом каждый раз ступает в пустоту, повисая на одних лишь мышцах, готовых вот-вот оборваться.
При каждом шаге вес тела обрушивался на несчастный палец, и все существо Зорти пронзала острая боль. Шаг - шок, шаг - шок...
Как на зло, приходилось двигаться левым боком к скальной стене, так что, толку от этой опоры было маловато. Тренированная воля принцессы не давала боли взять верх над нею, не давала выйти из себя и начать кататься по земле, чтобы хоть как-то заглушить ее. Зорти позволяла себе лишь выкрики при особо острых волнах боли - ведь здесь было сдерживаться не перед кем, а лишние силы на это тратить не стоило.
"Ничего, это все мелочи, - уговаривала себя Зорти. - Ведь ты недавно потеряла отца, а после - близкого друга. Вот это боль - так боль! А тут боль глупая, ничтожная - ее просто стыдно не вынести."
Но по своей силе боль отнюдь не была ничтожна. К тому же, вскоре стало заметно, как яд Иниры поднимается все выше и выше по ноге. Вот уже распухла щиколотка, и сапог стал жать слишком сильно. А на остатках большого пальца выступали обильные хлопья желтого гноя, который тут же высыхал при здешней температуре. Зорти старалась не думать обо всем этом, как и об усталости. Добравшись до очередного поворота, она позволяла себе пятиминутный привал, а после с прежним упорством двигалась дальше.
Еще через несколько поворотов заныло сердце. Оно вообще никогда не давало принцессе о себе знать, даже после самых долгих марафонов, так что теперь она лишь рассердилась. "Ну вот, еще чего не хватало! - подумала Зорти. - Сердце - самый тупой орган, если позволяет людям влюбляться и терять голову ради черт-те кого. Нет уж, ему меня точно не одолеть".
И она упорно двигалась дальше, мысленно подбадривая себя песней из древнего фильма "Последний дюйм". Ситуация была похожей, только там мальчик тащил раненого отца, а здесь всего-то приходилось тащить себя. Вот если бы ей довелось спасать отца, уж она бы выложилась сверх всех пределов. Но отца уже давно не спасти, и остается спасать сознание того, что он бы сейчас гордился тобою. Поэтому в голове все прокручивался и прокручивался мощный голос певца: "Какое мне дело до всех до вас, а вам до меня".
Принцесса давно усвоила, что некоторые песни идеально подходят для разных видов тренировки. И если под вот эту песню она обычно упражнялась с тяжестями в тренажерном зале, то занималась бегом - и просто, и на лыжах - прокручивая в голове песню "Лучше лежать на дне" из столь же древнего фильма "Человек-амфибия".
Но, несмотря на все тренировки, сейчас девочке пришлось слишком тяжко. И теперь она думала, что, вернувшись домой надо будет хотя бы раз в тыдень таскать волокушу с тяжестями. Чем только не грузили ее тренеры. Куримото-сэнсэй, преподававший одновременно хоси-дзюдо, каратэ и джиу-джитсу, обматывал все ее тело тяжелыми цепями и заставлял бегать по залу нескольку часов подряд. Учитель тайского бокса господин Раатчакруу заставлял ее поднимать зубами гантели на веревочке, а так же драться, примотав локти к туловищу или спустившись по горло в бассейн. Иван Подберезовиков, учитель самбо и русобоя, то есть, древне-русского стиля, заставлял ее бегать спиною вперед, каждый раз все быстрее. А вот до такого волочения как-то никто не додумался.
Нога, отравленная ядом суперосы, все сильнее распухала. Вскоре ниже колена образовался настоящий бочонок. Гной из бывшего пальца шел пачками. Зорти понимала, что зараженный участок необходимо вскрыть и попытаться спустить яд, но никак не удавалось найти хоть какой-то клинок, даже камни здесь были округлыми и рыхлыми. Вот если бы она не потеряла в бою свой палаш! И тогда ей пришло в голову совершенно безумное решение. Плещущаяся неподалеку раскаленная лава - вот самый острый клинок! Раздумывать было некогда, яд все поднимался вверх по ноге.
- Ну, как говорили в старых фильмах - дети, не пытайтесь повторить это, - невесело усмехнулась принцесса и стремительным движением погрузила правую ногу по колено в зловещую жидкость.
Боль буквально разорвала все ее тело на клочки. Она была настолько сильной, что сознание отключилось почти мгновенно. И все-таки девочка усилием воли смогла отбросить себя назад и упасть на твердую почву.
Но, видимо, все та же боль совсем скоро привела ее в сознание. И принцесса тут же подумала, что раз ей больно, значит она жива. За свой еще совсем недолгий век она успела убедиться, что боль - это самый главный признак жизни. Осторожно глянув на несчастную ногу, она тут же было отвела взгляд, но усилием воли заставила себя как следует рассмотреть то, что осталось. А остались, вобщем-то, голые кости до самого колена, скрепленные непонятно чем. Однако радовало то, что дальше нога не распухала и не синела, яд больше не поднимался, а значит, его не осталось в организме.
"Ну вот, заработала себе протез", - подумала девочка. Даже в тридцать первом веке отрастить себе так много новой ткани можно было лишь за очень длительный срок и только в столичных больницах королевств. Для законопослушных граждан это делалось бесплатно, даже доставка в столицу и обратно тоже была бесплатной, но ведь она-то беглянка - ей и валяться некогда, и светиться в крупной больнице нельзя. Максимум, кому можно показаться - это какому-нибудь лепиле с захолустной планетки, вроде Рутабаги, тонущему в медицинском спирте. Может быть, за хороший куш он и слепит ей какую-нибудь деревяшку, да и то нет гарантии, что после не выдаст. Или, хуже того, вставит туда "жучка". Тогда уж ее миссии точно конец.
А впрочем, сейчас обо всем этом думать рановато. Нужно для начала выбраться с этой раскаленной планеты.
Зорти кое-как приподнялась, опираясь на руку, и поджала ноги, так что правая легла сверху. Огляделась по сторонам.
Ничего нового и ничего утешительного она, конечно же не увидела. Эскарп тянулся за горизонт в обе стороны, у ног по-прежнему плескалось море лавы. Как будто принцесса не прошагала множество часов по этой неприветливой местности. Интересно, а где остался корабли Иниры и насколько сильно он поврежден? Может быть, если он находился поблизости от места битвы, можно было бы на нем добраться до своего корабля? А впрочем, что теперь гадать...