И до чего же не хотелось вставать... Усталость так и шептала на ухо - приляг, отдохни, хоть на немного. Голова так и клонилась на грудь. Еще мгновение, и девочка растянется на обломке скалы, затем свернется калачиком, и тогда...
"Ну что, так и будешь сидеть на камне, как русалочка в Копенгагене? - мысленно окликнула себя Зорти. - Нет уж, если быть русалочкой, то варшавской, с мечом в руке. Той, которая в незапамятные времена жила в реке Висле и защищала город. Так что, поднимайся, поднимайся, лентяйка!"
Впрочем, легко было сказать "поднимайся". Если раньше у нее была хоть какая-то, но нога, то о том, чтобы опираться на этот костяк, не было и речи. Максимум, что могло стать опорой - это колено. Значит, придется ползти - может на четвереньках, а может и просто так.
Мысль о Русалочке придала ей сил - вспомнился сказочный принц, а за ним и проклятый Вольфганг. Сказка подтверждала то, что Зорти приняла правильное решение - подлые они, эти принцы, только и умеют, что разрушать жизнь чистых девушек. И она должна не просто не достаться Вольфгангу, а выжить, выжить им всем на зло, и найти брата. Тут она представила, как Карл будет униженно просить о том, чтобы новый король Всеславии взял в жены капризную и вертлявую сестру Вольфганга, а всеславский король во всеуслышание пошлет их всех подальше. И с этой веселой мыслью принцесса начала переставлять ладони и колени по раскаленному грунту.
Теплозащита скафандра по-прежнему действовала, даже несмотря на разгерметизацию ниже правого колена. Теперь жара мучила даже меньше - ведь обожженные кости ничего не чувствовали. Но вскоре даже тренированные руки принцессы начали слишком сильно гнуться, и в конце концов она просто растянулась на твердой почве. Видимо, не только сказывалась измотанность после битвы и похода вдоль скал, но и покалеченный организм требовал слишком много ресурсов. Теперь, помимо боли, Зорти чувствовала еще и дикую усталость, и это радовало - значит, удастся заснуть хоть на какое-то время. Но сперва нужно добраться до корабля.
И принцесса двинулась просто ползком, вытирая миллиардолетнюю пыль Сйусэя своим впалым, мускулистым животом.
Обернувшись назад, она заметила, что костяная нога не рассыпается от трения, а волочится за нею. И ей даже стало смешно, она всегда старалась чем-то рассмешить себя, чтобы заглушить физическую боль. Сейчас вот пришло в голову сочинять песню о том, что с нею происходит в данный момент. И для начала получилось вот что:
По пустыне ползет скелет,
А скелету двенадцать лет!
У меня костяная нога,
Хоть не бабушка я, но Яга!
Подобная самоирония ее очень развеселила, и ползти стало значительно легче.
Потом она подумала о том, что в народе принято считать, будто такие песни сочиняют чукчи, едущие по тундре на санях. Значит, надо перевести на чукотский язык. Да, и этот язык принцесса тоже знала, как и многие другие языки малых народов Всеславии. Очень непростой язык, кстати, где, как ни странно, совсем мало заимствований, зато много сложных, то есть, длинных составных слов. Да и простые слова тоже довольно длинные. Например, союз "и" будет "ынкъам". Принцесса выучила когда-то чукотский язык по тонкой книжечке о Зое Космодемьянской, изданной в Ленинграде в 1953 году. Именно там издавались сначала книги на всех северных языках, и лишь через некоторое время они стали издаваться в тех городах, ближе к которым жил каждый из северных народов - чукотские книги, например, в Магадане. И в этих ленинградских изданиях использовался еще старый вариант чукотской кириллицы, где вместо диакритиков служили апострофы.
Кстати, чукотский язык принцесса выучила одним из первых языков своей Родины, поскольку относилась к чукчам с особой симпатией. Ведь у них в древние времена, на старушке-Земле существовала чудесная традиция - воспитывать девочек наравне с мальчиками - точно так же, как в справедливейшем греческом государстве Спарте. И в те времена, когда чукчам приходилось часто воевать с соседними народами, все девчонки шли в бой бок о бок с парнями, ловко орудуя любым оружием.
И вот теперь, напряженно пробуя подобрать рифмы для этого незатейливого перевода, Зорти на некоторое время невольно забыла о боли. Она настойчиво отвлекала себя от упадочных мыслей, все пробуя и пробуя те или иные варианты чукотских словосочетаний, при этом, чисто на автопилоте, продолжая ползти вперед. Занятие оказалось трудным - ведь принцесса никогда не писала стихов ни на одном, даже славянском языке - и именно это сейчас оказалось столь полезным. Так незаметно промелькнуло несколько часов. Наконец, когда с переводом было покончено, принцесса подняла взгляд, и из ее пересохшего горла вырвался крик невольной радости. Ее кораблик виднелся на горизонте! От нахлынувших чувств девочка буквально взлетела на единственной здоровой ноге, но тут же снова грохнулась наземь. Боль, пронзившая все тело, не вызвала, однако, никакого эффекта - Зорти снова поднялась на четвереньки и двинулась в сторону корабля уже вдвое быстрее.
Теперь, на финишной прямой, у нее, как будто прибавилось сил, и она работала конечностями, словно заведенная машина. И уже где-то через час оказалась в благодатной тени своего суденышка. Принцесса уже предвкушала, как первым делом напьется воды, потом стянет этот скафандр и хоть как-то обработает рану.
И только тут она вспомнила, что по своему обыкновению, покидая кораблик, не опустила трап, а сиганула за борт. То есть, совершенно не подумала о том, что может вернуться покалеченной.
Зорти растянулась на песке и в очередной раз отругала себя за самонадеянность. То вот чуть было не погубила всю планету Кумивяки, то забыла подготовить себе же трап. И что теперь? Помирать от жажды и истощения всего в паре метров от возможного спасения?
Принцесса попыталась подняться, но костяная нога, конечно же, подвела ее. Тренированное тело беспомощно рухнуло наземь. Тогда она попробовала подняться, держась за корпус кораблика. Это ей почти удалось, но когда девочка оказалась на полусогнутой ноге, силы все-таки оставили ее, и она сползла обратно.
Зорти поняла, что остается только хоть немного посидеть и отдохнуть прямо здесь, прислонившись к корпусу корабля. Она подтянула единственную здоровую ногу к груди, обхватила ее руками и задумалась.
Что же делать дальше? Поспать прямо здесь? Но она понимала, что такой отдых вряд ли восстановит ее силы - так она лишь потеряет последние остатки влаги. Значит, нужно действовать в ближайшее время.
Итак, каким же способом можно забраться в кабину? Может быть, попробовать карабкаться по самому корпусу? На Зеване принцесса регулярно тренировалась и на искусственном скалодроме, и на настоящих горах, и даже на стенах обычных домов, вызывая бурные восторги случайных прохожих. Причем тренировалась именно обходиться без всякого снаряжения и даже без опоры на ноги, умела висеть на выступе в полсантиметра, зацепившись одной лишь фалангой мизинца. Но пригодится ли это здесь? Принцесса растянулась на земле и внимательно оглядела корабельную обшивку. С бортов та сверкала, как новенькая, и на ней не было видно и одного малейшего уступа. Все вмятины от космического тарана пришлись только на днище. Эх, а ведь если бы Зорти пробиралась через Туманную Область Бридгаса не так аккуратно, то вмятины от астероидов сейчас очень помогли бы ей. Правда, на самом коническом носу все-таки осталась внушительная вмятина от тарана, но она была слишком высоко. Одним словом, взобраться не получится. Значит, остается только прыгать.
Зорти полежала еще минут пять, затем осторожно, экономя силы, уселась на корточки под самой кабиной. На корточки, в ее то нынешнем состоянии! Она умела высоко прыгать и из такой позы, но оттолкнуться одной ногой, да и еще после такого дня будет очень сложно. При этом принцесса понимала, что у нее всего лишь один шанс - на следующий прыжок ей просто не хватит сил.