Пришли мы в их госпиталь. Скажу вам, ребята, все на высшем уровне. Словно на флагмане океанской эскадры. Чего только нет из оборудования, и все самое современное. Отпускает адъютанта мой недавний пациент и так неназойливо ко мне обращается: «А не выпить ли нам, коллега, по стаканчику неплохого коньяка?»
«С превеликим удовольствием! — отвечаю. — Даже и от двух не откажусь».
Он: «Если поможете мне в одном вопросе, то обещаю напоить вас до беспамятства!»
Кто же от такого предложения отказывается?!
Отпили мы напитка — неплохого, признаюсь сразу. Лимончиком даже закусили. Хоть и кислейший, зараза, но удовольствия прибавил. Затем ведет меня лекарь к световому стенду — и давай рентгеновские снимки раскладывать. И все подробно объяснять по ходу дела: «Есть у меня один пациент, недавно пострадал очень в бою. И так его скрутило, что криком кричит. Уже шестой день его колотит, а я никак понять не могу. Причиной недуга послужило неудачное падение на спину. Но тогда лишь заныло, и лишь потом начались осложнения. По моим предварительным прогнозам, поврежден позвоночник. Но вот где и как — не могу определить! Уже и консилиум собирался: три самые заслуженные личности приезжали с острова да с кораблей лучшие медики присутствовали, а толку никакого. Большинство так и говорит: девица может инвалидом остаться».
— Девица? И тоже на этом корабле? — Я не скрывал своего удивления. — Да мне у вас нравится! Очень демократично и толково — у всех равные права.
Тут лекарь как-то воровато оглянулся и говорит мне чуть ли не шепотом: «Ты не сильно-то губу раскатывай и деликатней с пациенткой! А то капитану голову кому срубить — раз плюнуть! Кроме того, пострадавшая ей кузиной приходится, и она за нее особенно переживает. Но это между нами. Ибо виду она не подает — что случилось, того не миновать. Она у нас как скала. А того, кто кузине здоровье повредил, она уже мертвого по кускам рубала и акулам скармливала. И очень жалела, что того еще в бою прикончили. Так что деликатнее и с тактом, если не хочешь в капусту шинкованную превратиться».
«Да ладно тебе, и так достаточно запугал, — признался я. — Давай лучше думать, чем помогать будем. Или сразу напьемся? Может, и я не потяну такого сложного случая».
«Да в том-то и дело, что у тебя есть шанс. Если ты и вправду знаток, каким мне показался. Один из врачей, ее осматривавших, советовал обратиться к такому, как ты. Мол, вы знаете, что в таких случаях делать. Так что думай, смотри, решай. Авось и удастся. И не забывай, твоя судьба в руках капитана. Постарайся ее умилостивить».
Пришлось постараться. Нашел я один подозрительный позвонок на снимках, он-то, скорее всего, и защемил важный нерв. Давай, говорю, свою пациентку. Но чтоб градусов двадцать восемь в помещении было, и вода горячая, и кремы, и мне напитки для охлаждения. Оказалось, у них тут и сауна с бассейном небольшим есть. Вот уж кораблик комфортабельный, нечего сказать. А уж когда пострадавшая появилась, то я даже занервничал. Капитан — прелесть, а та — так вообще диво дивное. Сама скромность, целомудрие и невинность. Даже не верилось, что она в схватках участвует. Но пришла-то, вернее, приползла с такими стонами да оханьями, что плакать хотелось, на нее глядя.
Уложил я ее на стол и лишь собрался начинать разогревать — капитан явилась. Уселась сзади меня на кушетку, меч положила на колени и взгляда с меня не сводит. А лекарь мне так по-товарищески подмигивает: смотри, мол, держи себя в руках. И то правда: на пациентке ведь одни тоненькие трусики, а я уже и забыл, когда женское тело видел.
При этих словах Гарольд печально закивал и в сердцах воскликнул, воздев очи к потолку:
— И надо ж было случиться такому горю с моим братом!
В ту же секунду погас свет, и ребята захихикали такому совпадению. А я в отместку за намек несильно пнул друга ногой в бок. Без света напряжение немного спало — все-таки хоть подсматривать за нами не могли. Правда, кто его знает — при современной технике все возможно. Я стал есть уже сам, а Гарольд продолжил свой рассказ:
— Целый час я ее разогревал, мял, катал и месил как тесто. Вначале она вскрикивала, потом кряхтела, потом лишь тяжело сопела с закрытыми глазами. С меня семь потов сошло, пришлось даже до пояса раздеться. Лекарь мне здорово помогал уже тем, что полотенцем меня обтирал постоянно. Килограмма три потерял, не меньше. И в конце сеанса наступил решающий момент. Поднял девчонку, приложил к себе спиной и мягко дернул за сложенные на животе руки. Меня учитель особо учил этому процессу. Если не так сделаешь, то и убить можно. Или разогрев всего тела не удался. Но все прошло хорошо. Она только вскрикнула слабо и потеряла сознание. А меч капитана уже холодил мою шею возле уха.