— Я здесь, — кричу я и закашливаюсь. — Скоро выйду. А пока заварите мне чаю, пожалуйста!
Следует недолгая пауза, после чего служанка, имени которой я не помню, озадаченно отвечает.
— Конечно, Ваше Высочество.
Я не слышу ее шагов, но через какое-то время Аэрт кивает самому себе в зеркале и вновь с улыбкой склоняется надо мной.
Моя же страсть уже утихла. Свернулась где-то клубком и ждет очередного случая показать себя. Зато подняло голову совсем недавно познакомившее меня с собой чувство вины. Что я делаю? Зачем и с кем? В то время, когда Аран находится неизвестно где, я здесь увлекаюсь парнем, который только и делает, что врет мне. Я уклоняюсь от поцелуя огненного кота, и его губы задевают лишь мою скуле.
— Что-то случилось? — спрашивает он, выпрямляясь. — Я сделал что-то не так?
— Нет, Аэрт, нет, — качаю головой. — Ты все сделал так, просто…
— Просто есть кто-то еще? — его желтые глаза проницательно вглядываются в мое лицо, видимо, ища для себя какие-то подсказки.
Аэрт задает мне тот вопрос, который я даже сама себе боюсь задавать. Аран для меня «кто-то»? Он мне просто друг или нечто большее? Почему мне показалось, что я почти умерла, когда обнаружила подмену кольца? Что я чувствую к нему, и что я чувствую к огненному коту? Вспыхнувшие пламенем в моем мозгу вопросы невообразимо быстро расставляют все по местам, словно кинжалом, пронзая меня осознанием происходящего.
— Да, — вконец смутившись, отвечаю я.
Взгляд Аэрта устремляется вдаль. Он явно что-то взвешивает для себя, выверяет, как правильно задать следующий вопрос.
— Я знаю, что ты любила меня, — довольно самоуверенно, но мягко говорит он. — И то, как ты меня целовала только что, дает мне право думать, что ты любишь меня и сейчас.
Он опять замолкает, подбирая слова, а я нервно кручу вокруг пальца уродливое кольцо, которое выглядит так же, как то, другое, но не имеет в себе того, кто мне так нужен.
— Я правильно понимаю, — Аэрт наконец переводит взгляд на меня. — Теперь ты любишь не только меня?
С удивлением я вдруг понимаю, что за минуту огненный кот сформулировал и сказал мне то, в чем я сама не могла разобраться и принять как факт долгое время. Я люблю его, такого запретного, жестокого, дикого огненного кота и люблю такого далекого и в то же время близкого, надежного и преданного призрака. И как с этим быть, я не понимаю.
Аэрт понимает все без лишних слов. Кивнув своим и моим мыслям, он направляется к выходу.
— Аэрт! — окликаю я его.
Мне очень хочется, чтобы он остался, и в то же время хочется, чтобы он ушел. А еще мне хочется проткнуть себе руку за эту свою неопределенность. Мерир так и сделал бы, если бы узнал.
— Не забудь пить из фляги, — бросает он на пороге. — Так окрепнешь гораздо быстрее.
С этими словами он выходит, оставляя меня наедине с моими мечущимися мыслями. Однако метались они лишь в направлении того, что с этим всем теперь делать. В остальном же мне впервые за долгое время стала понятна я сама. Озарившее меня прозрение расставило мои чувства пусть по неудобным, но полочкам. А значит, сойти с ума будет не так-то уж просто. Я усмехаюсь мысленной шутке и отправляюсь в спальню.
37
В комнате теперь горит свет. На прикроватной тумбочке, как и ожидалось, стоит знакомая фляга. Я подхожу, откручиваю крышку, которая противно скрипит при каждом повороте, и отпиваю противную жидкость. Она имеет тот же вкус, что и та, которой меня поили, когда я была без сознания. Можно не сомневаться в том, кому я обязана своим выздоровлением. Похоже, Аэртер действительно что-то чувствует ко мне, раз уже не в первый раз так старательно уводит меня от смерти.
Дверь отворяется, и входит пожилая служанка с подносом, заставленным различной посудой. Она размещает все на столике неподалеку.
— Вы уже гораздо лучше выглядите, Ваше Высочество, — с приветливой улыбкой, но, не поднимая глаз, замечает служанка.
— Спасибо, — улыбаюсь я.
Конечно, я понимаю, что это неприкрытая лесть, но я так же вижу, что женщина сказала это не для того, чтобы выслужиться, а чтоб приободрить меня.
— Ваш жених очень беспокоился за вас, не отходил от двери, — решает посплетничать служанка. — Но ваш отец запретил пускать кого-либо в ваши покои.
— Мой жених? — переспрашиваю я, стараясь скрыть удивление.
— Да, — улыбается женщина и снова удерживается от взгляда в мою сторону. — Кадет Аэрт Ивес. Он очень видный молодой человек, в нем чувствуется порода.
— Знали бы вы, какая, — тихо произношу я.
— Что-что?
— Нет, ничего, продолжайте, — позволяю я. — И, пока не видит отец, вы можете на меня смотреть.