Нас что, служить пошлют?! Император явно умом ослаб, если приказал отправлять на фронт бедных беззащитных детей.
— Поэтому я выступил на Совете с предложением создания боевых отрядов, которые будут состоять из студентов выпускных курсов.
Вот, ректор! Вот, светлая голова! А я уж на интеллектуальные способности правителя наговариваю. Оказалось, не он двигатель гениальных идей, а вот этот вот… Со светлой головой.
— Под руководством кураторов отряды будут выполнять государственные поручения разной степени сложности и важности.
Да сейчас!
— И это будет частью вашего курса практических занятий.
А, чтоб тебя…
— К полевой практике будут допущены выпускные курсы всех факультетов, кроме факультета Искусства переговоров.
Нет, я рада, конечно, но с чего же это такая дискриминация? Обязательно нужно будет выяснить, чем мы вызвали немилость высшего руководства. Или, все-таки, милость?
— А остальные могут послужить на благо Родине! ХегАш, кадеты!
— ХегАш! ХегАш! ХегАш!!!
Приветственно-победный клич древних воинов разносится по помещению.
— Глупая традиция, — бурчит темноволосая девчонка напротив (все никак не могу запомнить, как ее зовут). — Тех воинов никто уже не помнит, их язык так и не бы расшифрован… Может, мы вообще какое-нибудь ругательство выкрикиваем.
В душе я с ней согласна, но традиции у нас в Империи чтятся, исполняются и защищаются от всякого инакомыслия. Мой папенька, сколько себя помню, говорил, что в традициях сила народа. Сила народа в умных людях и грамотном управлении, на мой взгляд, но с папеньками не спорят.
Но сегодня я не хочу думать о родителе с его взглядами на жизнь. Я встряхиваю волосами и оглядываю зал для общих сборов Кадетского Корпуса имени мастера Шедоху. В этом году в столовой наметился неожиданный ремонт, поэтому теперь мы трапезничаем в этом менее масштабном помещении.
После слова ректора начинается самая нудная часть — зачисление новых кадетов. В углу уже толпится кучка перепуганных двенадцатилеток. Сейчас они быстренько пройдут исключительно показательные испытания, целью которых является обоснование выбранной специальности способностями ребенка. Понятное дело, это чистой воды фарс. Выбор осуществляется родителями чада с опорой на собственные амбиции и финансы, но никак не на способности.
Мне скучно, и я рассматриваю свои ногти, пока ректор отправляет радостных и не очень детишек к нужному факультету.
— Мариис, он смотрит на тебя, — тихий голос Алиши отвлекает меня от созерцания собственных пальцев.
— Кто? — лениво спрашиваю я.
— Тот… эм… с факультета тактиков, — белокурая соседка перестала называть имя одной особы мужского пола несколько месяцев назад. Может из смущения, может еще от чего.
— А… Тиборд? — я воздеваю глаза к потолку, изображая вселенскую скуку.
— И… он тоже, — запинается она, и я вижу, как она не отводит взгляда от стола тактиков.
Я знаю, Алиша, Тибо красавчик, но не стоит так откровенно на него глазеть.
— Это хорошо, — уголками губ улыбаюсь я, хотя и не понимаю, кого именно имеет ввиду девушка под словом «тоже».
К столам подходят слуги, принося кадетам скромный ужин. В первую очередь еду подают выпускникам, дальше по убыванию. В этом году первую тарелку ставят передо мной. Мелочь, а приятно.
— Алиша, это будет чудесный год, — поднимая бокал с бордовым соком из нескольких видов ягод, провозглашаю я.
— А война? — озадаченно глядит на меня белокурая собеседница.
— Тем проще мне будет править здесь, — торжествующая улыбка не сходит с моего лица.
2
Я ем медленно, ни на кого не отвлекаясь, хотя чувствую на себе сотни взглядов, и внутренне ликую. Последний курс, я должна развлечься так, чтобы эти стены меня запомнили! Через год, как только я выйду за порог Кадетского Корпуса, папенька спровадит меня замуж на благо семьи. Ну, он так думает. Я, конечно, думаю по-другому. Правда, как провернуть это «по-другому», я еще не знаю. Но у меня ведь еще целый год впереди, так что успею придумать, как переиграть родственника.
Завершив свой ужин, я взглядом прошу Алишу вновь наполнить мой бокал соком и грациозно откидываюсь на спинку лавки, демонстрируя плавные изгибы моего тела всем желающим увидеть. Так и быть, за целый вечер можно одарить Тиборда одним взглядом. Я делаю вид, что поправляю волосы, перекидываю черные тяжелые пряди на плечо, и стреляю глазками в сторону соседнего столика стратегов. Тибо не сводит с меня взгляда прищуренных глаз, что явно говорит о его недовольстве, но он не может и секунды удержать мое внимание, потому что через два места от бывшего возлюбленного сидит ОН. Именно так, ОН.