Скрепя сердце, мне пришлось повести себя, как и подобает королеве. Несмотря на то, что это был единственный раз, когда мне не хотелось так себя вести. Но, видит Единый, они просто не оставили мне выбора.
Мне было необходимо, чтобы Тибо сам отказался от идеи воссоединения со мной, и я сделала то, что могла. Папенькины уроки я помнила очень хорошо и знала наверняка — униженный враг — не соперник. Все закончилось тем, что за романтическим вечером с предложением руки и сердца наблюдал чуть ли не весь курс. Весь же курс видел и слышал, как я одела Тиборду тарелку с салатом на голову, а кольцо бросила в бокал. Можете себе представить, что после этого было. Соперник был унижен, а я несчастна, но не долго. Ровно до тех пор, как папенька не прислал письмо, что готов рассмотреть и другие кандидатуры на роль моего мужа.
— Мари, можно с тобой поговорить? — корректирует свою просьбу кадет Рандмайн.
— Прости, Тибо, я очень занята, — все так же улыбаясь, отвечаю я.
Уйди, уйди, ну пожалуйста! Неужели ты не видишь, что сейчас во мне еще меньше жалости, чем прежде? Не заставляй меня делать что-либо, от чего мне потом тоже будет плохо.
— Я не займу много твоего времени, — он совсем сломлен, я это вижу и часть садистских желаний тухнет во мне, сменяясь сочувствием.
Не знаю, видят ли его состояние другие, но отчего-то мне не хочется, чтобы это стало достоянием общественности.
Уходи, Тибо, уходи!
— Пожалуйста! — ну зачем?!
— Тиборд, — начинаю я, уже совсем не желая говорить то, что сейчас скажу. — Ты жалок. Мы с тобой все обсудили, а теперь ты ходишь за мной как влюбленная девчонка. За то, что я проделала в конце прошлого года, будь у тебя гордость, конечно же, ты бы вообще не смотрел в мою сторону. Но ее у тебя нет и в помине. А у меня нет желания общаться с теми, кто потерял такой важный атрибут, как собственное достоинство!
Я отворачиваюсь, хочу зажмуриться, помыть язык с мылом, чтобы смыть с него гадливые интонации своего брата. Но вместо этого поднимаю коктейль и салютую ребятам напротив. Они, конечно же, мне отвечают. В небольшом заведении царит полнейшая тишина, поэтому я слышу, как Тибо медленно поворачивается и направляется к выходу.
— Зря ты так, Мари, — наклоняясь ко мне, говорит Лео. — Тибо хороший парень.
— Ну так догони его, — бурчу я. — Такой преданной девчонки ты вовек не найдешь.
На самом деле мне гадко и грустно. Но я знаю, что поступаю правильно. Папенька мною точно бы гордился, если бы я не нарушила его планы. И, наверное, даже брат удовлетворительно поджал бы губы, если бы услышал мой ответ.
Не удержавшись, я все-таки оборачиваюсь, чтобы с горечью взглянуть на его поникшие плечи и вздрагиваю, увидев нового персонажа на сцене.
6
В дверях «Веселой ивы» стоит высокий брюнет с желтыми глазами и презрительно смотрит на меня. Именно так. Презрительно. Такой взгляд мне знаком и привычен, но не здесь, не в Крепости. Мерзко и неприятно, однако, несмотря на это, сердце по-девичьи сжимается, ускоряет ритм и весело подпрыгивает к горлу. Причем, все это оно делает одновременно.
— Мари, Мари, смотри! — шипит на ухо Алиша. — Он пришел!
— Я вижу. Жаль, что так не вовремя.
Но не в моих правилах отступать. Поэтому я величественно поднимаюсь и направляюсь к новому кадету. Чем ближе я подхожу к нему, тем меньше во мне остается запала для предстоящей беседы. Коленки подгибаются, а руки предательски влажнеют. До красавца остается пара шагов, когда горло вновь сжимает ледяная ладонь. Замираю и следующий вдох уже не может проникнуть в мои легкие. Я в ужасе тянусь к шее, желая разжать руку, но под своими пальцами чувствую только свою кожу. Смотрю прямо в глаза новому кадету, а он словно не замечает, что со мной происходит. Помогите же мне кто-нибудь!
Все заканчивается так же неожиданно, как и в прошлый раз. Верчу головой, вглядываюсь в лица кадетов и понимаю, что никто ничего не видел. Никто не понял, что я чуть не умерла секунду назад. Делаю усилие над собой и вновь смотрю в золотистые глаза брюнета.
— Привет! Меня зовут Мариис Арос. Рада приветствовать тебя в Крепости.
— Мы сейчас не в крепости, — его голос низкий, бархатистый, очень приятный, вызывающий бурный поток мурашек по коже, но говорит он холодно.
— Да, но… — я запинаюсь. Мысли путаются от близости этого парня и странностей, которые сегодня преследуют меня даже больше, чем обычно. Ох, как сложно! — крепостью мы ласково называем наш Кадетский Корпус мастера Шедоху.