С этого момента Александра Фёдоровна была твёрдо убеждена, что жизнь её сына находится в руках Распутина. Она сама готова была на него молиться, так как в лице этого полуграмотного мужика нашла свой покой, он стал психологической неизбежностью и властителем ума и души этой блестяще образованной женщины. Но всё это вызывало негативную реакцию в обществе. О Распутине и императрице стали ходить нелепейшие слухи. Ольга Александровна с горечью вспоминает, какой вал клеветы поднялся вокруг Александры Фёдоровны:
«Все они накинулись на мою бедную невестку сначала за то, что по её вине наследник родился больным, а потом за то, что она пыталась найти средство от его болезни. Справедливо ли это? Ни мой брат, ни Аликс не верили, что этот человек наделён сверхъестественной силой. Они видели в Распутине крестьянина, чья глубокая вера обратила его в инструмент воли Божьей, который мог быть использован только в случаях болезни Алексея».
Для императрицы-матери Григорий Распутин был не «Гришка-сектант», не «Гришка-развратник», о котором спустя несколько лет стали так говорить и писать, а один из светочей истины, человек, который имел чудодейственные способности. Все другие аспекты личности этого спорного человека её не интересовали. Он стал вхож в царскую семью, его привечали, к его советам, даже касающимся высшей политики, прислушивались. «Может быть, правду говорят, что этот... загипнотизировал царицу и царя?» — задавались вопросы. Никому, кроме самого узкого круга царской семьи, не была известна истинная причина такого, казалось бы, парадоксального сближения Распутина с императорской четой: тайна болезни наследника престола хранилась с особой тщательностью. Поэтому люди и не могли понять, почему это вдруг Распутин приобрёл такую власть над императрицей, а её уединённость приписывали отвращению к чуждой ей России, даже близкие родственники замечали, что «Распутин раздражает общество и, компрометируя царскую семью, ведёт династию к гибели», на что обычно слышали возражение: «Распутин — великий молитвенник, а все слухи — клевета... Его ненавидят за то, что мы любим его». «Как они не могут понять, что молитвы Григория охраняют жизнь нашего сына, наследника престола России, и почему пренебрегают этим», — возмущалась императрица Александра Фёдоровна.
Всё это имело печальные последствия... «Роковое влияние Григория Распутина, — как напишет Пьер Жильяр, — было главной причиной гибели тех, кто думал найти в нём своё спасение».
Волнения, связанные с болезнью сына, серьёзно отразились на здоровье, принцессы-императрицы, и без того пошатнувшееся из-за частых беременностей. Она не знала дня без болезненных ощущений. В письмах к родным принцесса признавалась: «У меня каждый день болит голова. Сердце болит и расширено... временами чувствую, что больше не могу, и тогда накачиваюсь сердечными каплями...»
Фрейлина Буксгевден вспоминает: «Она постоянно испытывала боль, часто задыхалась, а тут ещё почти хроническая невралгия лицевого нерва, вдобавок к радикулиту, от которого она долго страдала».
Николай II вывез супругу на лечение в Германию. «Ты не думай, что моя болезнь угнетает меня саму. Мне всё равно, вот только мои дорогие и родные страдают из-за меня, да иногда не могу выполнять свои обязанности. Но если Бог посылает мне этот крест, его надо нести. Наша милая мамочка тоже потеряла здоровье в раннем возрасте. Мне досталось столько счастья, что я охотно отдала бы за него все удовольствия; они так мало значат для меня, а моя семейная жизнь так идеальна, что сполна возмещает всё, в чём я не могу принять участия». Так императрица Александра Фёдоровна писала в своём письме сестре Виктории.
С каждый годом прогрессировала нервная возбудимость. Как отмечают очевидцы, наступали минуты, когда нервы её отказывались служить, воля угасала, самообладание исчезало, появлялись истерика и депрессивное состояние: одиночество пугало, общество раздражало, музыка возбуждала, прогулка утомляла.