Летом императрица Елизавета посетила Швецию, чтобы повидаться с сестрой Фридерикой. В шведской прессе о сестре королевы Швеции писали следующее: «Трудно передать всю прелесть императрицы: черты лица её чрезвычайно тонки и правильны, греческий профиль, большие голубые глаза, правильное овальное очертание лица и волосы прелестнейшего белокурого цвета. Фигура её изящна и величественна, а походка чисто воздушная. Словом, императрица, кажется, одна из самых красивых женщин в мире. Характер её должен соответствовать этой прелестной наружности...»
Свидание сестёр было недолгим, но они многое успели рассказать друг другу, поделиться и радостями, и горестями своей жизни, вспомнить счастливое детство, отдать должное памяти любимого отца. Расставаясь, обе плакали, словно предчувствовали, как трудно сложатся их судьбы в будущем. О Елизавете будет ниже написано ещё немало строк.
Что же касается Фридерики, то в браке с королём Густавом IV она не была счастлива. Её супруг не сумел ни править с честью, ни сойти с трона с достоинством. Пройдёт немногим более шести лет, и он будет свергнут армией и изгнан гражданами Швеции из страны за свой произвол. Под именем графа Готторпа или полковника Густавзона он объездит пол-Европы, пока не осядет наконец в Швейцарии, где и закончит свои дни в 1837 году. Фридерика разведётся с ним и вместе с детьми возвратится в родной Баден. Единственный сын Густава IV Адольфа, Густав Ваза, будет находиться на австрийской службе в чине генерала. Дочь Каролина выйдет замуж за саксонского короля Альберта, а её старшая сестра София станет женой великого герцога Баденского Карла Леопольда.
По возвращении Елизаветы Алексеевны из Швеции императорская чета проживала во дворце на Каменном острове, любимом месте пребывания супругов. Правда, в самом дворце не было ничего царственного. Всё в нём было очень просто, и единственным украшением являлась лишь чудесная река, на берегу которой он находился. Рядом с императорской резиденцией было расположено несколько красивых дач. Садовые входы никогда не запирались, так что местные жители и горожане, приехавшие на отдых, могли ими пользоваться. Вокруг дворца не было видно никакой стражи, и злоумышленник мог без особого труда подняться по ступенькам и проникнуть в небольшие комнаты государя и его супруги — в этом отношении Александр был полной противоположностью своего отца, подозрительности и страха у него не было.
Большую часть времени Елизавета Алексеевна проводила вместе со своей сестрой, принцессой Амалией, оставшейся в Петербурге. К их обществу присоединялись иногда несколько дам, пользующихся особым расположением императрицы, чаще всего они оставались и ужинать во дворце. К их тесному кружку присоединялись порой мужчины, приближённые императора, среди них и Адам Чарторыжский. Вступив на престол, Александр I вызвал князя из Рима и назначил его секретарём внешнеполитического ведомства. Вновь стал распространяться слух, что императрица Елизавета проявляет к этому вельможе особое внимание, как бы отвечая на его ухаживания. Петербургский двор и при Александре I не освободился от интриг и сплетен.
Сам Александр почти каждый вечер заходил к своей супруге, но не надолго. Царский сан, как его понимал молодой государь, требовал отречения от удовольствий домашнего очага; частной жизнью он вынужден был, по его словам, жертвовать в угоду придворному этикету. Редкие часы досуга он должен был уделять празднествам, которые в его честь устраивали знатные вельможи. Чаще всего он посещал их один, без супруги, любившей тишину и уединение. Чтение, прогулки и занятие искусствами — вот к чему лежала душа этой утончённой женщины.
«Чем чаще видишь государыню Елизавету Алексеевну, — говорили о ней её приверженцы, — тем больше находишь в ней ума, удивительного для её лет. Большинством публики она мало любима, потому что застенчивость придаёт ей вид холодности, которую принимают за гордость».
Несколько сблизилась императрица Елизавета с бывшей камер-фрейлиной Екатерины II Анной Степановной Протасовой, с которой находилась в постоянной переписке. Большинство своих писем она писала по-русски, и, хотя в них было много орфографических ошибок и неправильных оборотов речи, они свидетельствуют о том, как упорно и настойчиво баденская принцесса старалась усвоить язык своей новой родины. Графиня Протасова, внешне очень некрасивая незамужняя женщина, была влиятельной дамой при дворе бабушки Александра I. Злые языки уверяли, что Екатерина II советовалась с ней относительно качеств своих будущих фаворитов, полагаясь на её вкус. Графиня воспитывала дочерей своего брата, генерал-поручика Петра Протасова, младшая из которых, Аннет, получила графское достоинство и стала постоянным членом близкого кружка Елизаветы Алексеевны. Да и сама бывшая камер-фрейлина после восшествия Александра I на престол постоянно находилась при дворе. Она учила Елизавету русскому языку, проводила с ней летний досуг, стараясь быть полезной во всём. Если императрице что-либо требовалось, она лично писала графине коротенькие записочки, излагая в них свою просьбу: «Я пойду к обедне в половине двенадцатого. Прошу Вас и Анну Петровну со мною идти». Или: «Я думаю, что мы прежде 9 часов не поедем на собрание, и очень рада, что Вы можете с нами ехать, как мне Ваше письмо принесли, я боялась, что Вы нездорова были и что я без покровительства останусь».