Встречала императрица мужа у входа в дом со слезами радости на глазах. Александр, нежно обняв супругу, спросил, узнает ли она его постаревшее лицо. Император был в отличном настроении, внимателен и любезен, задавал много вопросов, шутил. Вместе они в тот же вечер выехали в Бруксаль, где ждала своего царственного зятя баденская маркграфиня; к ней Александр I всегда относился благосклонно.
Затем последовали представления, аудиенции, обеды — время летело с быстротой молнии. Император стал готовиться к отъезду в Россию. Как хотелось Елизавете последовать за ним! Жизнь в Германии ей не пришлась по душе, хотелось возвратиться в страну, которую она теперь считала своим настоящим отечеством. Но Александр I решил иначе. Поскольку он намеревался вскоре ехать на конгресс в Вену, то захотел, чтобы его супруга была там вместе с ним и не подвергала себя утомительной поездке в Петербург и обратно.
Прощаясь в Карлсруэ с одним из придворных, Елизавета Алексеевна со слезами на глазах сказала: «Я завидую вам, что едете в Россию, а я желала бы того же, но государь хочет, чтобы я оставалась ещё здесь».
После отъездачшператора Елизавета Алексеевна осталась на своей родине и провела два месяца в Бадене, где собралось много высоких особ. Время было заполнено до предела: прогулки по живописным местам и окрестностям небольшого, но известного всей Европе курортного города, театральные представления, концерты. Так что баденской принцессе-императрице скучать не приходилось. Да ещё целительные воды из минеральных источников и ванны, благотворно действующие на организм.
Как только наступила осень, Елизавета Алексеевна выехала в Вену, где должен был состояться знаменитый Венский конгресс. Там её встретил император Александр I. В австрийской столице собрались почти все коронованные главы европейских государств, многие принцы, герцоги, герои-полководцы, министры. Прибыли в Вену и прусский король Фридрих Вильгельм III, теперь уже без буклей и прусской косы, которые украшали его во время визита с королевой Луизой в Петербург, в красивом гусарском мундире; и вюртембергский король Фридрих II, старший брат вдовствующей императрицы Марии Фёдоровны, удивлявший всех своей необычной дородностью; и датский король Христиан VIII; и гессенский великий герцог Людвиг I и многие прочие государи германских владений. При каждой владетельной особе была немалая свита и отряд почётной гвардии. Сто двенадцать экипажей находились в постоянной готовности. В Вене всё пришло в движение, горожане ликовали и веселились: празднества следовали за празднествами — парады, фейерверки, балы, различные увеселения, приёмы, торжественные обеды.
Один венский житель научил скворца говорить и попросил передать его австрийскому императору. Скворец чётко произносил: «Виват Александр!» Император Франц приказал отнести птицу тайно в кабинет российского монарха. Как только Александр I вошёл, скворец внятным и чистым голосом произнёс заученную фразу. Государь удивился, не видя никого в кабинете. Он приказал камердинеру посмотреть, нет ли кого в соседней комнате. «Кроме птицы, никого нет, ваше величество», — доложил тот. Шутка удалась и доставила удовольствие государю-победителю. На следующий день он выразил императору Австрии благодарность за столь приятный сюрприз. Австрийцу, который обучил скворца произносить эти слова, Александр пожаловал пенсию — триста флоринов в год.
Елизавете тоже сделали сюрприз. Во время её посещения венского Монетного двора ей была вручена медаль, на одной стороне которой был изображён рог изобилия с надписью: «Elisavetha Alexiewna Alex. Russ. Imp. Conjux» («Елизавета Алексеевна, супруга российского императора»), а на другой — венок из роз с надписью на латыни: «Vindobonam praesentia ornat, nunse Octobris 1814».
Перед Рождеством композитор Бетховен, пользующийся большой известностью, дал концерт для всех высоких гостей, находившихся в Вене. Российская императрица с огромным удовольствием прослушала великолепную музыку и в знак своего благоволения пожаловала композитору двести червонцев.
Елизавета Алексеевна сопровождала своего супруга, весёлая жизнь, казалось, её совсем не тяготила. Как отмечала в своих записках фрейлина императрицы графиня Эделинг, «своей наружностью российская императрица производила благородное и трогательное впечатление, а чрезвычайная простота в наряде и изящность вкуса поражали иностранцев и венских жителей, которым она не представлялась жертвой, как некоторые хотели её считать в связи с легкомысленным поведением венценосного супруга». Александра I меньше всего занимал этикет, скорее венские красавицы, страстные охотницы до увеселений. Да и австрийские министры наперебой старались завлечь российского императора в салоны самых умных и изысканных светских женщин. В городе стали распространяться сплетни о любовных похождениях Александра I, который ухаживал попеременно то за одной, то за другой.