Начались приготовления. Никто не знал, на сколько времени едет императрица, долго ли останется при ней государь, будет ли он совершать оттуда поездки в столицу, до которой около двух тысяч вёрст. В воспоминаниях о своём пребывании в Петербурге Шуазель-Гофье писала: «Здоровье императрицы Елизаветы, сильно расстроенное за последнее время, заставило предпринять гибельную поездку в Таганрог. Трудно объяснить себе, почему доктора находили климат этого города, расположенного на берегу моря и открытого в продолжение зимы для холодных ветров, полезным для слабой груди. Усиленно стараясь сохранить её существование, делавшееся императору более дорогим по мере своего угасания, он сопутствовал своей августейшей супруге в Таганрог. И там, на краю их империи, ждала их безжалостная смерть, чтобы сразу поразить две царственные жертвы!»
Перед отъездом Елизавета Алексеевна привела свои бумаги в порядок. «Чтобы ко всему быть готовой, даже к смерти», — писала она в тот же день матери. Дневник она запечатала старинной печатью с девичьим Баденским гербом и сделала надпись: «После моей смерти сжечь».
Вдовствующая императрица Мария Фёдоровна в связи с отъездом невестки в Таганрог написала в своём дневнике: «...Молю Всевышнего о ниспослании благословения своего дражайшему императору и императрице, здоровье которой внушает мне великие опасения. Да будет ей благотворно пребывание в Таганроге, куда она отправилась, так же, как и императору, и да буду я иметь счастье опять увидеть её достаточно поправившейся в здоровье». Этому пожеланию Марии Фёдоровны не суждено было сбыться...
Государь выехал в Таганрог в первый день сентября 1825 года, Елизавета Алексеевна последовала за ним тремя днями позже. Он проявил исключительную заботливость, почти на каждой станции осматривая квартиры, которые готовились для следующей за ним супруги. Чтобы не утомляться, императрица ехала медленно, делая по пути длительные остановки для отдыха. На удивление всем подъезжала она к Таганрогу сравнительно бодрая, не чувствуя особого утомления. Без посторонней помощи она вышла из дорожного экипажа и прошла в церковь греческого Александрийского монастыря, где в честь императорской четы состоялся благодарственный молебен. Государь, прибывший раньше, встретил её на ближайшей от города станции.
Затем в одном экипаже супруги отправились в Таганрог. Сначала они посетили Варциевский монастырь, где высоких гостей ожидало всё местное духовенство и почти всё население города. Визит императора и императрицы был для жителей города чрезвычайным событием. Конечно, они верили, что пребывание здесь будет целебным для её величества, весть о болезни которой дошла и до этого отдалённого уголка России. В народе считали, что здоровый воздух — и многие хронические болезни излечиваются в их краю сами собой, без медицинской помощи. После приветствий и благословения императорская чета отправилась в дом, где ей предстояло провести зиму. По скромности и простоте своей этот дом представлял собой усадьбу зажиточного провинциального помещика: низкие потолки, небольшие окна, огромные изразцовые печи и скрипучие половицы...
Несколько замечательных недель прожили супруги тихо и уютно. Сближение между ними было полное. Они совершали совместные прогулки, устраивали чаепития, много говорили друг с другом. Елизавета Алексеевна вскоре почувствовала себя лучше, стала оживать и даже как-то расцвела. Ей казалось, что она вновь обрела крылья, что никогда не было никаких обид, а была только взаимная любовь. Государь был к ней очень внимателен, старался не оставлять её одну, говорил ей нежные слова, как будто после тридцати лет супружества наступил медовый месяц. Видно, её слёзы, как небесная роса, оживили цветы позднего примирения. Раны сердца словно зарубцевались: ведь если сильно любишь, то умеешь и прощать. Но увы, дни любви и согласия были сочтены. Жизненный путь Александра I и Елизаветы Алексеевны подходил к финалу.
В конце октября император сообщил, что ему нужно поехать в Крым. Матери императрица написала:
«Царь завтра выезжает в Крым. Ему хотелось бы лучше остаться здесь, но он должен ехать, так как хочет сам убедиться, можно ли зиму провести в Крыму. Все нас приглашают и заверяют, что климат там лучше, чем здесь. Возвратится он лишь через семнадцать дней».
Прощание было трогательным. Во время своей поездки по Крыму Александр I ежедневно писал Елизавете письма, сообщая о каждой мелочи своего путешествия, умолчал он лишь о том, что в дороге сильно простудился и чувствует себя плохо, — не хотел беспокоить.