Выбрать главу

— Ее зовут Айна, — сказал мальчик и неожиданно прочитал стихи:

Верблюдица так резва и так торопится в путь,

Будто в жилах ее клокочет не кровь, а ртуть.

А как худа и стройна! Ее завидя, газель,

Стыдливо взор опустив, должна с дороги свернуть.

И даже доблестный барс за быстроту ее ног

Без колебанья отдаст когтей разящую жуть.

Подобна мастью пескам. Широк и правилен ход.

Гонись за нею поток — и тот отстанет чуть-чуть.

Верблюдица и огонь — кто пылче? Оба равны.

Кто легче — ветр иль она? У них единая суть 3.

Девочка с восхищением смотрела на великолепное животное.

— Она твоя?

— Отец подарил мне ее, когда она была еще верблюжонком. Можно сказать, мы выросли вместе.

Обладание собственным верблюдом в столь юном возрасте в глазах Анджум было признаком высокого статуса и большого богатства. Наверняка Идриса ждало великое будущее! Девочка вновь подумала о том, насколько они неравны.

Видя ее замешательство, мальчик заметил:

— Ты моя сестра, а значит — принцесса оазиса!

Покрасневшая от удовольствия и смущения, Анджум спросила у отца, можно ли ей поехать с сыном шейха.

— Это не опасно. Я много раз бывал в том месте, — добавил Идрис, и Гамаль низко поклонился.

— Конечно, молодой господин!

Идрис поставил верблюдицу за колени, чтобы Анджум смогла забраться ей на спину. Сидя верхом на этом прекрасном животном, девочка в самом деле ощущала себя принцессой.

Верблюдица двигалась плавным шагом, что являлось свидетельством высоких кровей. Ехать на ней, да еще с сыном шейха, было большой честью. Анджум подумала, знают ли родители Идриса о том, куда, а главное — с кем он отправился, но не решилась об этом спросить.

В этот час пустыня вовсе не казалась опустошенной зноем и изнуренной жаждой. Еще не поднялся жестокий горячий ветер, и дали не скрылись за дрожащей пыльной дымкой.

— Твоя сестра была старше или младше тебя? — спросил Идрис.

Вчера Анджум не сказала, что они близнецы, а теперь вспомнила, что в родном оазисе это считалось плохим знаком. Что, если здешние люди думают так же? Тогда это может навредить отцу, матери, да и ей самой.

— Младше, — ответила она.

За то время, пока Байсан не было рядом, она сама стала старше, а существовало ли время в том мире, куда попала сестра?

Заметив, что вопрос о сестре вызвал у Анджум замешательство и грусть, Идрис постарался отвлечь ее рассказом о своей верблюдице. Айна была на редкость послушной и умной, никогда не лягалась и не кусалась. Ее можно было отпускать без привязи, не боясь, что она убежит.

— Она, наверное, дорого стоит?

— Да. Но отец ничего для меня не жалеет.

— Должно быть, он очень любит тебя?

На лицо мальчика наползла странная тень, и он ответил, глядя вдаль:

— Я его единственный сын. А моя мать была его любимой женой.

Анджум похолодела.

— Была?

— Да. Она умерла.

— А отчего?

— От укуса змеи. Отец был очень счастлив с нею. Он говорил, что подобное счастье приходится оплачивать слишком дорого. Так и случилось.

Значит, Идрис знал, что такое терять близких людей! Теперь уже проникнутая сочувствием Анджум решила отвлечь своего «брата» от горьких мыслей. Она спросила, почему оазис носит название Верблюжий источник.

— Есть легенда о том, как один из наших предков заблудился в пустыне. После нескольких дней скитаний он обессилел и рухнул на песок, готовый умереть. Но вдруг его преданный верблюд ударил копытом по земле, и из ее недр забила струя прохладной, прозрачной воды. В один миг пустыня покрылась травяным ковром, а из песка поднялись пальмы. Так появился наш оазис.

Вскоре Идрис велел Анджум закрыть глаза, и она послушно смежила веки.

Когда верблюдица остановилась, мальчик сказал:

— А теперь смотри!

Девочка ахнула. Впереди простиралось бесконечное поле кустиков альфы. Было невозможно поверить в то, будто только что кругом не было ни единого растения, даже чахлого саксаула, а сейчас перед взором распростерлось целое поле зелени!

На самом деле, это были всего лишь невзрачные пучки травы, однако Анджум в восторге захлопала в ладоши.

— Здесь мы пасем лошадей. Это место напоминает зеленое море, — сказал Идрис и заметил: — Такие вещи говорят нам о том, что два совершенно противоположных мира могут существовать рядом.