Мальчику во что бы то ни стало хотелось оправдать его бесценное доверие и трогательную заботу.
На прощание отец сказал:
— Я не знаю, чем тебе помочь. Возьми деньги взамен украденных. А еще я привез тебе вот это.
Идрис заглянул в мешок. Там был песок, песок пустыни, которому мальчик обрадовался больше, чем деньгам. То была частичка дома, частичка его самого, часть его оставленной в оазисе души. Идрис сразу понял, что песок способен ему помочь.
Наступила ночь. Во внутреннем дворе висел фонарь, на свет которого, сверкая слюдяными крылышками, беспрерывно летели мотыльки. Комнаты воспитанников располагались по периметру двора, а та, в которой жили Идрис и Наби, — еще и под самым фонарем, так что мальчики даже могли читать по ночам. Впрочем, это больше касалось Наби.
Подойдя к свету, юный бедуин сказал другу, что желает кое-что ему показать.
— Вот, — сказал мальчик, доставая небольшой мешочек, — отец снова дал мне денег.
Наби покраснел, и Идрис тотчас добавил:
— Ты будешь свидетелем того, что половину денег я заменю… песком.
— Что ты задумал? — прошептал Наби.
— Ничего. Просто посмотрим, что будет. Отец не случайно передал мне подарок пустыни. Он поможет.
— Но ведь это обычный песок!
Идрис зачерпнул из мешка горсть песка и просеял сквозь пальцы обратно.
— Для тебя чудо — это книги, а для меня — вот это, — задумчиво произнес он. — Я видел, как земля смыкается с небом, а на бесплодной земле зарождается жизнь. Я знаю, что такое неподвластная времени пустота и сколько важного можно услышать в безмолвии.
— Я тоже буду гордиться тем, что узнал тебя! — прошептал Наби.
На следующий день все шло как обычно. Воспитанники масхаба повторяли суры Корана, писали диктанты, зубрили таблицу умножения, решали задачи. А после, вернувшись в свою комнату, Идрис обнаружил, что спрятанный под циновку мешочек пропал.
Наби побледнел, а юный бедуин торжествующе рассмеялся.
— Теперь дело в наших руках!
Разумеется, все учащиеся знали, что к нему приезжал отец и могли предположить, что шейх Сулейман привез сыну деньги.
Идрис без промедления направился к муаллиму Ризвану и объявил о пропаже.
— Опять! — воскликнул раздосадованный учитель, и мальчик тут же сказал:
— Я знаю, как отыскать вора. Надо осмотреть все комнаты. Мы должны найти… песок.
Муаллим Ризван нахмурился.
— Песок? Да его полным-полно повсюду!
— Это не просто песок, а песок из той части пустыни, где расположен мой родной оазис. Я узнаю его среди любого другого.
Учитель пожал плечами. Он не мог понять, чем один песок может отличаться от другого, но в голосе Идриса звучала такая решимость, что муаллим Ризван последовал за ним.
Они принялись ходить из комнаты в комнату, внимательно разглядывая все, что там было. Идрис впервые увидел, насколько обстановка жилья, которое он делил с Наби, отличается от комнат некоторых мальчишек, где были ковры, деревянная мебель, дорогие принадлежности для письма и набитые сладостями шкатулки.
Идрис сразу увидел то, что искал, на ковре, которым был застелен пол в комнате Максуда, а приподняв его, обнаружил еще несколько горстей песка, который, вероятно, туда замели. Здесь обнаружился и мешочек с деньгами.
В тот же день, не вынеся позора, Максуд собрал вещи. И он, и Якуб признались, что все это было подстроено для того, чтобы очернить Наби. Выкрав деньги, они подкупили постороннего человека, чтобы он принес в масхаб плату от имени отца мальчика.
Вечером Идрис и Наби сидели на своем излюбленном месте, на стене, в тени большого дерева. Стояло удивительное время, дающее отраду душе, сердцу, уму и телу. Со стороны моря летел прохладный, пропитанный солью и запахом водорослей ветер. Багровый шар солнца опускался все ниже, закатный свет словно заключал белый город в свое призрачное огненное кольцо.
Идрису и Наби чудилось, будто отныне ничто не заслоняет их горизонт, что все злые силы отступили и попрятались по углам. Их объединяли честность, доверие, упорство и внутренняя сила.
Прошло несколько лет.
Глава десятая
— Если я познакомлюсь с каким-нибудь молодым человеком и без запинки назову ему имена всех генералов Наполеона Бонапарта или расскажу о преимуществах и недостатках воспитания детей в Спарте, он будет так поражен, что тут же предложит мне руку и сердце, — сказала Ивонна, и Жаклин расхохоталась.