На одной из стен, совсем рядом с окном, мне приглянулся короткий изогнутый кинжал с простой костяной рукоятью. Так, и что я собираюсь сделать? Да ладно, если это нельзя делать, меня остановят… Ни за что не поверю, будто Полукровка не почуял моего присутствия.
Осторожно миновав распластанную ауру Силы, я сняла оружие со стены. Как-то мне довелось получить пару уроков… Резко разворачиваюсь и прорезаю пришедшимся по руке клинком воздух. Прямо над головой эрреани! Мгновенно взметнувшиеся крылья отшвырнули меня к стене. Спиной я ощутимо приложилась к стойке здоровой алебарды. Сверху посыпались какие-то деревяшки. Застонав, вспомнила весь небогатый запас ругательств, попыталась встать, и тут сердце захолонуло при виде рушащейся на меня боевой косы. Она, остановленная уверенной рукой почти у самого моего носа, обдала ветром лицо.
– Вот так запретили, – просипела я, пальцем отводя лезвие и с трудом поднимаясь с пола. Ушибы заныли, отчего пришлось согнуться. В комнате ощутимо пахло грозой, чуть смущенный Ливень (ведь мы почти родственники), убрав ауру до привычной неощутимой дымки, спросил:
– С вами все в порядке?
– Вашими стараниями я до свадьбы не доживу!
Черноволосый Полукровка усадил меня в свое кресло, а сам элегантно расположился прямо в воздухе напротив. Иронично вздернул брови:
– Какой свадьбы?
– Ну инициации, какая разница!
– Я был лучшего мнения о разуме и сдержанности Луны, – задумчиво промолвил Повелитель. – Но ладно. У вас есть вопросы?
– Ну разумеется! – Я подалась вперед, впитывая его облик. – Хочу увидеть Листопада!
– И все? – Легкое удивление Ливня словно окутало меня, быстро отведя взгляд от темных омутов его зрачков, я мотнула головой. Не хватало провалиться в водоворот этих глаз.
– Нет, хотелось бы узнать: после всех этих ритуалов во мне останется хотя бы частица… меня?
Интересно, слукавит?
– Личность не подвергается опасности, – успокоил меня Повелитель, – изменится только то, что наполняет физическое тело.
Врет… Или не понимает? Душу-то придется корежить, чтоб она в прежние узоры попала.
– Так вы не возражаете?
Искреннее удивление заставило меня поднять взгляд. Собеседник подался вперед, будто выслеживая добычу или ища в моем лице то, чего нет.
– Ну что вы, – невольно улыбнулась я, – нет, конечно. – Ладно, не отступать же теперь? – Хотя слегка пугает сама возможность подобного союза. Но я получу лучшее в этом мире!
Он явно не рассматривал происходящее с этой точки зрения. Озабоченно нахмурился:
– Возможно, наша жизнь будет в опасности смертельной опасности. Сирень… тоже недооценила…
– Но, надеюсь, похороните с почестями? – перебила я Ливня. – Не пугайте, избегать опасностей постоянно – невозможно. Хотя ответственность… И все равно это лучше, чем прозябать в отцовском замке! Я согласна!
– Хорошо… – Внезапно он напрягся, словно к чему-то прислушиваясь. Очертания тела поплыли, смазываясь, и вновь запахло грозой. Развернулись крылья. – Но поздно! – В голосе прозвучали отчаяние и безнадежность. – Врата открываются!
Вокруг вскочившего Повелителя начал стремительно закручиваться вихрь, поглощая то, что совсем недавно напоминало человека. Серокожее, в полтора человеческих роста призрачное существо в клубящихся облаках и молниях, яростно скалясь, схватило оружие и начало исчезать, становясь все прозрачнее…
– Куда?! – закричала я и прыгнула в вихрь. Где был мой разум? Сотни ледяных лезвий заставили меня выгнуться от боли, с губ сорвался мучительный крик. От холодных уколов мгновенно онемело тело, сердце на мгновение остановилось и забилось снова.
Перемещение!
Стоя на четвереньках, я судорожно выдохнула и закашлялась. В ладони и колени впивался мелкий гравий. Напряженная звонкая тишина окутывала меня пуховым одеялом. Воздух застыл, словно фруктовое желе, с трудом проталкиваясь в грудь. Я встала. Позади густой ельник, впереди резкий обрыв и каменистый крутой откос, а внизу, прямо передо мной, стояли Врата. Два гигантских столба из благородного гранита на гладкой площадке ниже по склону. Воздух дрожал в странном мареве, натянутом белесой паутиной между ними. Радужные разводы бились в нее, напоминая осколки слюдяного стекла. А перед ними стоял… он. В сером клубящемся тумане только угадывалась высокая гротескная фигура, распахнувшая крылья, теперь больше похожие на драконьи. Двойное зазубренное лезвие выписывало странные рваные фигуры.
И даже до меня долетала злая отчаянная решимость… Стоять насмерть, не допустить! Чужая ненависть сочилась через Врата, сочно чавкая пожираемыми Силами.
Слишком мало энергии!
Нечто безжалостное и опасное довольно дрогнуло от радости. Наконец оно добралось до своей жертвы, столь долго скрывавшейся… И жалкое сопротивление, оказываемое противником, лишь раззадоривало пожирателя.
И ничем, ничем я не могу помочь! Зачем я вообще рванулась за ним? Лучше не знать о гибели мира до самого последнего момента!
Паутинка тонко задребезжала, дрогнув. До меня опять донеслись отголоски злобной радости и холодной бессильной ярости. Невольно шагнув вперед, я подвернула ногу и покатилась вниз вместе с мелкими камнями и мусором. В ноге хрустнуло, холодный камень с размаху припечатался к скуле. Резкая боль в груди. Брызнувшая кровь замарала гранит. Краем глаза я заметила, как мимо меня вниз пронеслось нечто горячее и золотистое. С трудом повернув голову, я посмотрела на Врата. Нежное ласковое золото слилось с туманом, обрисовывая вторую ломаную крылатую фигуру, резко вскидывающую руки. Дребезжание усилилось, а меня окутало осенней свежестью, боль утихала, в глазах все плыло…
Ну почему? Почему, стоит мне понять, что я способна на… что-то полезное, достойное и необходимое… стоит мне самой принять решение, чувствуя небывалую радость и гордость за самое себя, пусть даже это и означает гордыню, как все обрывается? Почему все должно закончиться, так и не начавшись, да еще и так низко и мерзко! Я со стоном поднялась на корточки, затем встала, не обращая внимания на боль. В два бесконечно длинных шага оказалась рядом с Властелинами, чувствуя, как осколки ребер впиваются в легкое. Вцепившись, повисла на их плечах – одно обжигающе ледяное, другое пылающее. Не хочу умирать такой жалкой! Такой ненужной и бесполезной!
Голод за Вратами надавил настойчивее, и хрупкий заслон рухнул, осыпавшись хрустальными осколками. Тьма закружила меня, поглощая, засасывая туда, где нет ничего, одна только смерть и пустота. Я помню еще свой отчаянный рывок вверх, к свету, и полный муки крик:
– Я хочу жить, жить!
Черные столбы покрылись сеткой трещин и осыпались сухой гранитной крошкой, устлав площадь и три обессиленных, опустошенных тела на ней серой пылью.
Медленно рассеивающийся туман прогонял блаженное забытье. Тишина и тьма звучали на два голоса, отдаваясь в уплывающем сознании звоном басовитых струн.
– Разве подобное могло произойти? – Искреннее недоумение в шелесте листвы.
– Чего ты опасаешься? Радуйся, мы получили отсрочку! – Усталые далекие раскаты грозы успокаивают.
– Но цена! – Шелестящий голос наполняет недоверчивая и какая-то робкая радость, смутная надежда.
– Разве она не достойна? Не совершенна?
– Она прекрасна, но так не похожа на…
– Молчи, молчи! Не бойся! Не убивай сомнениями душу.
– Но она всего лишь человек, такая хрупкая игрушка мира… Я опасаюсь… навредить.
– Посмотри внимательнее. Такую – не сломаешь. Ей не нужны ни инициация, ни Хаш-с-Дет… Но беречь и защищать ее тебе никто не запретит. Скорее я первый попрошу.
– Мы… справимся?
– О да, и к тому же покончим с изоляцией.
Сообразив наконец, что голоса звучат прямо в голове, я попыталась открыть глаза. Ох, лучше бы не пробовала. Не чувствуя тела, я плыла в молочно-белом тумане, где не было ни верха, ни низа и не за что зацепиться взглядом. В панике я дернулась несуществующим телом, напрягая горло. Закружилась голова.