— Папа, как зовут лошадку? Как зовут эту лошадку?
— Вихрь! — обрадовался Сергей.
Наташа тоже будет довольна. Как же иначе назвать? Конечно, Вихрь!
— Мама скоро вернется! — сказал Сергей Чекедов, закрывая дверь в комнату жены: пусть остается нетронутой до ее прихода эта комната...
КОНСТРУКТОР № 4
Материнское чутье сразу же вселило в нее смутную тревогу. Она бросилась в кухню, — может быть, играли в пожарных, включили газовую горелку и забыли выключить? Заглянула в малогабаритные ячейки для обычных человеческих нужд, — может быть, налили воды в ванную, стали играть в морской бой... захлебнулись? Сунулась в комнату, называемую «детской» (хотя Сергей работал здесь, когда бывал дома). Нет, спокойно все, как будто. Спокойно ли?
Восьмилетний Миша, кажется, спит, а его вещички демонстративно — неаккуратно — разбросаны по полу. Шестилетняя Ариша вдруг повернулась к полосе света, упавшей из коридора на ее кроватку. Глаза Ариши блистательно выдали тот восхитительный факт, что ей было известно нечто очень важное.
Наталья повернулась к рогатой коридорной вешалке, кинула пальто на сломанный рог и наконец осознала то, что, наверно, увидела сразу же, когда вошла в дом. Увидела, но не отметила сознанием: болтающуюся на проводе, возле ножки тумбочки, телефонную трубку.
Ариша прибежала вслед за матерью — в пижамке и туфлях, надетых впопыхах так, что задники замялись. Девочка, очевидно, больше не могла таить свое важное «нечто»:
— Миша снял трубку и не позволил мне положить обратно!
— С кем Миша разговаривал по телефону?
— Сначала несколько раз с бабушкой Людей, а потом ни с кем. Потом все время разговаривал ни с кем — только крутил цифры и слушал. А потом положил трубку и не позволил... Миша, наверно, все время хотел поговорить с папой, а его там не было...
— Папа не приходил? — машинально удивилась Наталья. Ясно, что не приходил: нигде не видно было той коробки, о которой разговор велся целую неделю, — «Конструктора № 4».
Люция Александровна — «бабушка Люца» — купила выстояв долгую очередь в «Детском мире», строительную игру, рекомендованную школой. Наталья приехала к матери взять коробку, но Сергей зашел раньше и забрал, пообещав после работы отвезти домой.
Наталья застала мать за разговором с Мишей по телефону. Поняла, что тот звонил сюда сегодня насчет «Конструктора» уже много раз. Поняла из разговора что Миша нетерпеливо допытывается, давно ли уехал отец? И расспрашивает, явно наслаждаясь повторными описаниями, а заодно проверяя уже слышанное от других ребятишек и даже виденное собственными глазами у некоторых счастливцев — какой «Конструктор № 4», что из него можно построить?
— Да, крышка коробки наполовину желтая, наполовину синяя, — подтверждала Люция Александровна по телефону. — Да, ярко-желтая, как будто освещена летним солнцем... Да, Мишенька, та половина, которая синяя, похожа на море. И нарисована лодка. И еще есть немного белого фона, на котором нарисован грузовик. А название «Конструктор № 4» написано ярко-красными буквами.
Потом Люция Александровна рассказывала внуку, что он сможет построить очень многое: самосвал, спортивный автомобиль, штамповочный станок, пожарную лестницу. Все раскрашенное разными красками — синей, желтой, красной, зеленой...
Наталья часто замечала, что мать включает краски в свои разговоры со внуками. Миша с недавних пор стал обращать особенное внимание на цвета, оттенки, линии. Может быть, уже сказывалась усиленная наследственность? Отец — художник, бабушка — художница.
Пока Наталья была у матери, Миша позвонил еще четыре раза. И, видно, Люция Александровна, хорошо знавшая необязательность Сергея Чекедова, стала исподволь настраивать внука на то, что отец может не прийти сегодня:
— Ты знаешь, папа очень занят... Бывают же очень серьезные дела... Да, ты прав, я думаю, что он позвонит...
После последнего разговора с Мишей Люция Александровна вышла в кухню, где Наталья, решив помочь матери, мыла посуду, и сказала обрадованно:
— Мишка крикнул, что он услыхал шаги Сергея на лестнице. Прямо-таки заверещал: «Папа идет!»