Алина ненавидит Мурашова всеми фибрами души, и чувство это вполне оправданно. Во-первых, этот урод старше Татьяны на десять лет. По житейским меркам зазор неплохой, он обычно дамам дает по жизни замечательную фору, прибавляет уверенности в себе и повышает личную самооценку. Но только не в этом случае.
Их роман начинался очень бурно, страсти кипели поистине неземные. Мурашов не давал Татьяне ни малейшего шанса опомниться или глянуть в сторону. Налетел на девку аки коршун. С его стороны бушевали штурм и натиск такой сокрушающей силы и умения, что молодой девчонке снесло крышу от внимания и обожания взрослого мужчины в один миг и навсегда. У Татьяны выхода не было. Она оказалась заложницей обстоятельств, вечных, как мир. Девочка искренно влюбилась во взрослого мужчину, который очень выгодно отличался от ее ровесников, и пропала. Еще бы не пропасть. Пока ее ровесницы гуляли под луной по улицам родного города за ручку с такими же юными сокурсниками, как они сами, у ног Домашневой уже был целый мир. Ей дарили шикарные букеты, ее встречали из колледжа на хорошей машине, приглашали в фешенебельные рестораны, ей открывали дверь во взрослый, загадочный мир, в который страстно хотелось попасть поскорее.
Сокурсницы завидовали Домашневой самой страшной завистью. И только Алина понимала, что дела у подруги складываются далеко не лучшим образом. Она одна знала, что взрослый мужчина женат. Брак у него случился ранний и, по его словам, крайне неудачный, что, впрочем, не помешало ему обзавестись наследником. Из семьи он ушел, вернее, его ушли. Мир не знает героинь, кроме ее чокнутой подруги, способных терпеть рядом с собой настоящее чудовище. Алина прекрасно понимала эту незнакомую женщину. Это Татьяна при любых обстоятельствах и условиях находила миллион резонов, чтобы оправдать не очень красивое поведение любимого. Ей бы не финансистом быть, а адвокатом. Достигла бы необыкновенного карьерного роста.
Мурашов вцепился в девчонку мертвой хваткой. Он ей не то что опомниться или в другую сторону посмотреть не дал возможности, он дыхнуть не позволил. Как только Татьяне исполнилось восемнадцать, они сняли квартиру и стали жить в так называемом гражданском браке. Но счастье, о котором взахлеб мечтала Домашнева, оказалось кратковременным. Прожили они в общей сложности месяца три, и Татьяна при этом не выглядела счастливицей. Мало того что все бытовые проблемы были взвалены на ее плечи, суженый оказался ревнивой и довольно привередливой скотиной. Он требовал к себе исключительного внимания, капризничал по пустякам и гнобил девку изо всех сил. Татьяна не жаловалась, не ныла, тащила бремя гражданского сожительства с героизмом декабристки. Но Алина не дура. Ей не нужны были подробности и детали, чтобы представить эти веселые картинки в действии. Если честно, она несколько иначе представляла себе семейное счастье. У Татьяны даже характер изменился. Она умудрилась за столь короткое время превратиться в замкнутое и издерганное существо. От ее жизнерадостности и вечного оптимизма остались одни воспоминания.
У Мурашова были свои правила, которым он следовал неукоснительно. Правило номер один гласило: нечего встречаться с незамужними подругами. Они все сплошь вертихвостки и ничего не понимают во взрослой жизни. Об остальных и вспоминать не хочется.
Потом наступил разрыв, который Татьяна пережила с огромным трудом. Мурашов совершенно неожиданно вспомнил о своем родительском долге и решил вернуться в семью. Там действительно сложилась довольно трудная ситуация. Ребенок тяжело заболел, и со стороны отца шаг был вполне оправданным и благородным, если это слово можно употребить по отношению к безответственному эгоисту.
Это был кошмар и настоящий ужас без комментариев, о котором и вспоминать не хочется. Домашнева страдала неимоверно, не хотела жить и каждые пять секунд закатывала истерику. Никакие примеры, уговоры и увещевания на нее не действовали. С ней невозможно было общаться, все разговоры рано или поздно сводились к теме разрыва, и Домашнева вновь начинала биться в истерике и прощаться с жизнью.